СЛОВО О БЛАГОЧЕСТИВОМ ЦАРЕ МИХАИЛЕ

   Бысть во Цареграде царь Михаил, благочестивъ и славенъ зело во всЪх странах. И родися у него конь велми чюденъ и грозенъ. И нихто на него не смЪяша сесть, царь на немъ не Ъздиша, в желЪзной конюшне стояше, повинных к нему мЪташе. И повелЪлъ царь Михаил во Цареграде клич кликать: «Хто б царевъ конь укротилъ, чтоб могъ Ъздить царь Михаилъ на чюдномъ и на грозном конЪ?» И розошлася вЪсть по всЪмъ гра-

домъ.

    Слышав же то Московские области извоздникъ нЪкто, имянем Василей, и прииде во Царьград. И виде царя Михаила, к вечерне идуща, и воскричал извоздникъ, и рече: «Великий царю Михаил! Яз грозново коня твоего укрочю, что имешь ты, царь Михаилъ, Ъздить на грозномъ конЪ!» И слышевъ же то, князи и бояря и отбиша ево прочъ и рекоша: «Али в тою пору во Цареграде нЪтъ ни в князех, ни боярех, кому укротить грозново коня!»

    На утре ж увидавъ извоздникъ царя, к заутрене идуще, и возопил великимъ гласомъ: «Великий царю, яз конь твой излечю, что ты, царь, имешъ на конЪ Ъздить». Царь же слышавъ и рече: «Аще так сотворишъ, яз тобя учиню вторымъ царемъ во Цареграде и дам тебЪ половину Царяграда, и князей, и бояр, и велмож».

    Извоздникъ же поклонився царю и поиде к желЪзной конюшне, гдЪ конь стоит. И ударивъ кулакомъ по замкомъ — замки всЪ с пробоев долой спадоша. И вниде в конюшъню, и ухватил коня одинова призаромъ за ухо, и бысть конь кротокъ и смиренъ. И положилъ на конь узду, и оседлал грозново коня. И всед на него и поехал, и объЪхал около Царяграда трожды. И виде коня тиха и кротка и, приЪхавъ на царев двор, воскричал громко: «Великий царю Михаил, чюдной конь твой тихъ, и кротокъ и смирен. Вели на него положить конской нарядъ». Царь же Михаил со князи и з бояры своими видев грозново коня и много дивовася, и повелЪлъ конской наряд положить. Извоздникъ же рече: «Великий царю Михаилъ, всяди на грозной свой конь, тих и кротокъ». Царь же всяде на конь и поЪха по царскому своему двору, князи же и бояря, и велможи много дивяся царскому на коне сиденью и чюдного коня течению.

    Царь же Михаил, велми радостенъ и веселъ, повелЪлъ чюдново коня поставить въ воденой кандуле, а извозднику повелЪл подле своего царского двора царской двор устроить. И нарекли извозника царемъ.

    По немнозе времени извоздника посадиша на царскомъ престоле и платье царское на него возложиша, и венецъ царской на главу ему возложиша, и скипетръ царьской в руку ему дастъ. И дастъ ему половину князей, и бояр, и велмож, и половину Царяграда. И заповЪда всЪмъ, ево повелЪлъ слушать. Тогда же извоздникъ воцарився и бысть грозенъ велми. Вси князи и бояре, половина Царяграда, славят его во цари всему Царюграду.

    Некоторые князи, и бояря, и велможи старого царя благочестиваго, пришед, царю своему рекоша: «Посаженика твоего славят всему Царюграду царем, а тебя, благочестиваго царя, и не слышеть». Царь же Михаил слышавъ и посмеявся, и повелЪлъ царя Василья, посаженика своего, к себЪ на пир звать.

    На утрий же день оба цари у заутрени и у литоргЪи быша. И какъ убо время кушать царю Михаилу, послалъ вЪсть ко царю Василью. А самъ царь Михаилъ сяде на престоле своемъ царскомъ и повелЪлъ многимъ около себя быти княземъ, и бояром, и велможамъ. Царь же Василей поиде ко царю Михаилу на пир, а с собою не много взяше князей и бояр, и вниде в полату, гдЪ царь Михаилъ на своемъ на царскомъ престоле сядя. Царь же Михаил не воста с мъста своего противу царя Василья, посаженика своего, и повелЪлъ царю Василью с ноги башмакъ сняти и опять на ногу свою возложить. Царь же Василей рече: «Не подобает царю царя розувать и обувать! Царь царю по достоя­нию честь воздает». Царь же Михаилъ рече: «Аще не снимешь башмакъ и опять не возложишъ, велю тебя казнить». Царь Василей не могъ ничем отнятца и сотворил ухищрение: снял башмакъ с ноги и опять возложил. Царь же Михаил востал, сшЪлъ с престола своего царского и сяде за стол кушать. Царь же Василей исшед во свои хоромы, за стол ко царю Михаилу не пошол.

    И пришед в свои хоромы, и начал велми сердитовать, аки левъ ревуще. И повелЪлъ к себЪ всЪм своимъ княземъ и бояромъ быть тотчасъ. Князи ж и бояря всЪ сьЪхашеся. Царь же Василей начал имъ жаловатца: «Князи и бояря и вси велможи! Царь Михаилъ зазвал меня к себЪ на пир, яз к нему пришол, и он меня заставил себя розувать и обувать и меня тЪмъ обесчестилъ. И вы мнЪ придумайте, какъ мнЪ отомстить царю Михаилу позор свой». Князи же и бояря, и вси велможи рекоша: «Великий царю Василей! Подобает тот позор отомстить: единому живу быти, а другому мертву». Царь же Василей, слышав, повелЪл к себЪ всЪмъ быть от мала и до велика в третьемъ часу ночи, всЪмъ вооруженным.

     День пройде, бысть ночь. Царь Михаил ляже опочивать, а князи и бояря вси поЪхаша коиждо по себЪ. И бысть третей часъ ночи. Ко царю Василью сьЪхашеся, царь же Василей, вооружася, поиде на царя Михаила. Ко вратомъ царскимъ прииде, пятьсотъ стрелцовъ побил. На двор вниде, а на крылце и в сЪнех болши пятисот побилъ. И прииде г дверям полаты царевы, и выломиша двери, и вниде в полату, гдъ царь Михаилъ почивает. И прииде ко царю Михаилу, и вынявъ мЪчь свой, и хотЪлъ царю Михаилу главу отсЪчь. А царь Михаилъ опочивает, а руцы его на выи. Царь же Василей тялъ мечемъ и отсечЪ обЪ руцЪ. Царь же Михаилъ проснувся от сна и рече: «Царь Василей! Судитъ тобя богъ со мною, что ты мнЪ за добро зло воздал!» Царь же Василей ужаснулся и побежал ис полаты вонъ. Изменники же царя Михайловы возвратиша царя Василья и рекоша ему: «Царю Василей! Аще ево ныне не докончаешъ, утре тобЪ. тою ж самому смертью умереть». Царь же Василей возвратився в полату и отсече царю Михаилу главу. И повелЪлъ ево тое ж ночи похоронить по достоянию по царскии, бутто своею смертью умер.

    А на утрии ж день повелЪлъ столбъ высок сотворить и повелЪлъ в вЪчный колокол звонить, чтобы к столбу вси цареградцкие князи и бояре сьЪхались. Тот же часъ сьЪхалися всЪ. Царь же Василей вниде на столбъ и нача велегласно говорить: «Князи и бояря, и вси цареградцкие мужи! Царь Михаил царьствовалъ во Цареграде единъ много лЪтъ, а меня сотворилъ над половиною Царяграда царемъ, а самъ царствовалъ надъ другою половиною. А ныне царь Михайло преставился, и яз его похоронилъ чесно. И вы кого выбираете на другую половину во цари?» Князи ж и бояря, и вси цареградцкие мужи рекоша: «Царю Василей! Коли царь Михаилъ преставился, кому другому быть. Ты единъ царь, буди надо всъмъ Царемъградомъ царь». И всему Царюграду прославиша царя Василья царемъ. Царь же Василей, извозъдникъ, всЪмъ Царемъградомъ владЪя многое врЪмя.