СИЛЬВЕСТР МЕДВЕДЕВ (в миру Семен Агафонович) (27.1. 1641, Курск— 11.11. 1691, Москва) —один из замечательных представителей московской интеллигенции поcл. четв. XVII в., поэт, писатель, переводчик, педагог, автор проекта первого в России высшего учебного заведения (“академии”).

     Сын подьячего, С. М. в сер. 1660-х гг. переехал в Москву и поступил на службу в Приказ тайных дел писцом, вскоре стал подьячим. В 1665 г. вместе с двумя другими служащими Приказа его направили “учитца по латыням” в школу, открытую в Спасском монастыре, которой с ведома и одобрения царя и начальника Тайного приказа Ф. М. Ртищева руководил Симеон Полоцкий. За три года усердных занятий С.М. достиг свободного владения латинским и польским языками, изучил грамматику, риторику и поэтику, получил необходимые знания по истории, философии, богословию. Исполняя обязанности старосты, заведовал хозяйством школы. Как лучший из учеников, он обратил на себя внимание Симеона своим трудолюбием и дарованиями. Их встреча во многом определила дальнейшую судьбу С. М. Отношения учителя и ученика переросли в дружбу.

По окончании курса обучения С. М. продолжил службу в Приказе. В 1668 г. принимал участие в посольстве, направленном под руководством главы российской дипломатической службы, боярина А. Л. Ордина-Нащокина в Курляндию для переговоров со Швецией и Польшей. Осенью того же года вернулся из-за границы и, прослужив в Москве до марта 1672 г., уехал в путивльский Молчинский монастырь, где некоторое время жил мирянином-послушником, а затем постригся в монахи, возможно, не без влияния Симеона. С мая 1675 г. С. М. поселился в пустыни курского Богородицкого монастыря. Во время посещения столицы в 1677 г., куда он приехал, чтобы навестить своего учителя, в Спасском монастыре произошла его встреча с царем Федором, который, как вспоминает С. М., “благоволил не единократне приказати мне жити на Москве” и взял его, как и ранее Симеона, на дворцовое содержание. Поселившись в Заиконоспасском монастыре в келье по соседству с палатой Симеона Полоцкого, С. М. добровольно исполнял обязанности его личного секретаря: вел переписку с многочисленными корреспондентами, занимался кропотливой текстологической работой, сверяя авторские рукописи с беловыми списками произведений и подготавливая их к печати. Сотрудничество с Симеоном стало для него школой литературного мастерства. Испытывая глубокое почтение к Симеону, С. М. видел отныне смысл своей жизни в том, чтобы “словом и делом присно работати купно с ним, своим учителем и благодетелем, прелюбезньм отцом и господином, пречестным отцом Симеоном”. Он находился неотлучно при своем учителе до последнего дня его жизни и составил “епистолию” — обстоятельное описание его болезни и смерти. Признательный Симеон называл С. М. “прелюбезным сожителем”, назначил своим душеприказчиком — “приказа душу свою единомудру себе в науках Сильвестру Медведеву”, завещал “возлюбленному ученику” не только “рублев тридесять и шубу лисью”, но также богатейшую библиотеку и рукописный архив.

     Со смертью Симеона к С. М. перешла роль придворного поэта, которую он исполнял и в правление царевны Софьи (1682—1689). Первое известное стихотворение С. М. “Епитафион”, на смерть Симеона Полоцкого (1680), написано по заказу царя Федора Алексеевича, также бывшего учеником и воспитанником Симеона. Придирчивый заказчик, сам причастный стихотворству, царь отверг несколько вариантов и согласился утвердить лишь пятнадцатый, в котором Симеон прославлялся как “муж благоверный, церкви и царству потребный”, создавший “мудрые книги” “в научение роду российску”. С.М. не только бережно хранил рукописное наследие Симеона, но и намеревался издать его: “...тщуся, да соберутся все (сочинения.— Л. С.) в книги и миру да явятся”. Царь предоставил Верхнюю типографию, устроенную ранее в Кремле по инициативе самого Симеона. Здесь под наблюдением С. М. напечатаны книги проповедей Симеона “Обед душевный” (1681) и “Вечеря душевная” (1683). К этому времени С. М. служил уже справщиком (редактором) Печатного двора (1678—1689). Его сослуживцами по Печатному двору были литераторы Евфимий Чудовский, Мардарий Хоников, Федор Поликарпов, Карион Истомин, бывший к тому же его земляком и свойственником (сестра С. М. Дарья была замужем за старшим братом Кариона Гавриилом). Результатом литературного сотрудничества С. М. и Кариона Истомина явились записки о стрелецком бунте 1682 г. и событиях, ему сопутствовавших, “Созерцание краткое лет 7190, 7191 и 7192, в них же что содеяся в гражданстве”.

     С. М. принадлежал к той части московской интеллигенции, которая образовала своеобразную творческую общину, обслуживавшую придворное искусство и состоявшую главным образом из сотрудников Посольского приказа, Оружейной палаты, Печатного двора. Сюда входили литераторы, художники, музыканты. В тесном общении с кругом Симеона Полоцкого и С. М. находились композиторы Николай Дилецкий, Иоанникий Коренев, Тихон Макариевский, Василий Титов. Готовясь к участию в придворной церемонии по случаю женитьбы царя Федора Алексеевича на Марфе Матвеевне Апраксиной (15 февраля 1682 г.), С. М. сочинил “Приветство брачное”, а композитор Павел Черницын — партесный концерт. Накануне свадьбы С.М. написал от имени композитора стихотворение с поздравлением новобрачным, о чем свидетельствует помета в автографе С. М.: “Писася Павлу Черницыну фев. в 14 день”.

     На музыку были положены некоторые стихи С. М. Сохранилась рукопись, где стихотворным текстам сопутствует нотная запись первых тактов мелодии. Распето короткое поздравление царевне Софье по случаю Пасхи “День светозарный во мире сияет” (24 строки, 1685). Как тексты для пения предстали также произведения в жанре декламации, состоящие из нескольких нумерованных частей и предназначавшиеся первоначально для произнесения “отроками”: “Похвала Евдокии” (1681) — тезоименное приветствие сестре царя Федора, царевне Евдокии Алексеевне, декламации на тему страстей Христовых, стихи “в похвалу” Иоасафа, “царевича индийского”.

     Как поэт С. М. сформировался в традициях литературного барокко и той поэтической школы, которую интегрировал в русскую культуру Симеон Полоцкий. В его творчестве представлены те же жанры придворно-церемониальной поэзии — “стихи на случай”, тезоименные приветствия, эмблема, декламация. В популярном в барочной поэзии и, в частности, у русских силлабиков жанре надписи / подписи С. М. написал цикл стихов на тему “четырех последних вещей”: “На смерть”, “На Суд”, “На ад”, “На небо”. По-видимому, ему принадлежит и стихотворная переработка кондаков и икосов Сергию Радонежскому. Поэтика С. М. унаследовала из литературных приемов барокко такие, как сочетание слова и музыки, слова и изображения, включение в стихотворную композицию символических графем (крест, двуглавый орел), введение аллегорических персонажей, организация текста как ансамбля стихотворных монологов, этимологические приемы обыгрывания имени. На кончину царя Федора (27 апреля 1682 г.) С. М. написал “Плач и утешение двадесятьма двема виршами”. Поэма начинается плачем знаменного Орла, вслед за ним причитает начертанный в российском Орле “храброственный воин” (Георгий Победоносец), затем, как в траурном карауле, сменяют друг друга плачущие вдова, сестры и тетки царя. В заупокойном хорале звучат голоса скорбящих Великой, Малой и Белой России. В композиции и поэтике явственно проступает произведение-образец — поэма Симеона Полоцкого “Глас последний” на смерть царя Алексея Михайловича. Показательно, что первоначально С.М. намеревался даже назвать свое сочинение “Плач последний”. Стихи его, служащие подписью к портрету царевны Софьи, включены в многофигурную эмблематическую композицию гравюры, исполненной по заказу Ф. Л. Шакловитого. В стихотворной подписи значение символических фигур, в окружении которых предстает изображение Софьи, расшифровывается как семь добродетелей правительницы. По-видимому, перу С. М. принадлежит и латинский перевод этого стихотворения на гравюре, напечатанной в том же году в Амстердаме. В титуле Софья названа “самодержицей”, что впоследствии было использовано против С. М. во время суда над ним.

     Поэтическое барокко С. М. выглядит умереннее и приглушеннее, чем барокко Симеона Полоцкого: применяя стихи учителя в своих контекстах, С. М. заметно сокращает античный реквизит, характерное для барочной поэзии остроумие как проявление литературной игры ограничено у него лишь словесными фигурами.

     В творчестве С. М. мы имеем редкий и, по-видимому, исключительный по своим масштабам в русской поэзии XVII в. пример практики центона (центоны — мозаические стихотворения, составленные из стихов-цитат наиболее почитаемых авторов, коим стремились подражать). Осознавая как риторический образец текст Симеона Полоцкого, С. М. вторит учителю, учится у него и, чтобы научиться, перенимает его поэтическую мысль, его поэтические средства как систему установившихся правил и часто берет это вместе с готовыми стихами. Из цитаты в цитату перетекает текст “Вирш в великую субботу”, это фактически центон из четырех стихотворных блоков, извлеченных из “Рифмологиона”. В мозаичной технике составлены и другие произведения страстного цикла: “Стихи в великую субботу”, “Стихи краесогласнии во святую и великую субботу воспоминания нашего ради спасения и страдания Господа нашего Иисуса Христа глаголатися имущия”, “Размышление невиннаго страдания нашего ради спасения истиннаго Бога Христа Иисуса”. Все эти произведения используют в разной мере стихи Симеона, причем С. М. неоднократно включал один и тот же фрагмент чужого текста в разные свои сочинения. В приветствии, поднесенном царевне Софье на Пасху, “День светозарный во мире сияет” 15 строк из 24 повторяют текст из пасхального цикла “Рифмологиона”. В стихотворении на именины царевны Татьяны Михайловны (тетки царя) первые четыре строки взяты из “Приветства в день святаго и праведнаго Иова”, написанного Симеоном в честь патрона боярина Б. М. Хитрово “Небо звездами зело украсися. ” Было бы опрометчиво выносить С. М. приговор как “плагиатору”. Такого понятия в литературной культуре того времени не существовало. Напротив, использование чужого текста поощрялось риторикой и ценилось именно потому, что подчеркивало преемственность автора и устанавливало его в русле традиции.

     Чрезвычайно интересен и такой факт С. М. правил стихи своего учителя с точки зрения силлабического размера. Работая ежедневно очень много и быстро, Симеон допускал в ряде случаев отклонения от изосиллабизма. С. М. же стремился малейшее отступление в слоговой протяженности стиха восстановить, стараясь вместе с тем максимально сохранить авторский текст. Редакторская правка выдает знакомство С. М. с риторическим учением о “поэтических вольностях”, которое предоставляло поэту многообразие словообразовательных и стилистических вариантов (к примеру, усеченные / полные формы слов), позволяя достичь цели наиболее экономными и доступными способами. Таким образом, мастер центонов С. М. предстает также как поэт, прекрасно владевший стихотворной техникой и языковыми средствами поэтической речи.

     Следуя во всем примеру и заветам своего учителя, С. М возобновил после перерыва занятия в школе, основанной Симеоном в Спасском монастыре, преподавал грамматику и “словесное учение” (риторику). Горячий сторонник идеи просвещения общества, С. М. составил проект организации в Москве первой высшей школы (“академии”), основные положения которого были выработаны еще Симеоном Полоцким. Созданием “Привилия” — жалованной царской грамоты С. М. пытался обосновать свою претензию на роль главы будущей Славяно-греко-латинской академии и закрепить за собой приоритетное право в этом вопросе. Кончина царя Федора помешала продвижению проекта в жизнь. С. М. возобновил ходатайство об открытии Академии перед царевной-правительницей Софьей. В 1685 г. подал ей переработанный текст “Привилия”, приложив к нему стихотворное прошение “Вручение... царевне... Софии Алексеевне Привилия на Академию”. Он страстно убеждает Софью “свет наук явити”, “россов просвещати”, “в Москве невежества темность прогоняти”. Поэт символизирует проблему просвещения при помощи типичного для эпохи барокко этимологического приема: Софья — по-гречески мудрость. Варьируя формулы Симеона, С. М. писал: “Слично Софии выну мудрой жити, / да вещь с именем точна может быти”, “Тебе бо слично науки начати,/ яко премудрой оны совершати”.

     Решение вопроса зависело в этот период от исхода борьбы при дворе двух церковно-политических группировок — так называемых “латинствующих” и грекофилов. С. М. как последователь Симеона Полоцкого — сторонник ориентации на Европу. Грекофилы предпочитали направленность на византийское духовное и культурное наследие. Учитывая позицию патриарха Иоакима, принявшего сторону грекофильской партии, и стремясь заручиться его поддержкой в своей борьбе с Нарышкиными, царевна Софья уступила его воле. Руководителями Академии патриарх назначил в 1686 г. только что приехавших в Россию ученых греков братьев Лихудов. Ситуация идейной борьбы все больше втягивала С. М. в спор с Лихудами, а также с лидером партии грекофилов Евфимием Чудовским, ранее бывшим его добрым знакомым. Разгоревшаяся между ними острая полемика вышла далеко за рамки спора из-за частного богословского вопроса (о времени пресуществления святых даров в тайне евхаристии) и затронула широкий круг проблем — книжной справы, отношения к духовному наследию и традициям просвещения и русской культуры. Идейное противостояние было также формой политической борьбы противников за влияние при дворе. Спорящие стороны, не стесняясь в выражениях, обменивались направленными друг против друга полемическими трактатами. Опровержению позиции грекофилов посвящены сочинения С. М. “Книга, глаголемая Хлеб животный” (до 1687), “Книга о Манне хлеба животного” (ноябрь 1687), переработка последней под заглавием “Известие истинное православным и показание светлое о новоправлении в Московском государстве книг древних” (сентябрь 1688). Оппоненты не оставили их без ответа. Евфимий адресовал С. М. “Показание на подверг латинского мудрования”, братья Лихуды — “Акос”. В ход пошел и такой полемический прием, как высмеивание имени противника. Евфимий обзывал С. М. “лесной (леший) медведь”, производя имя С. М. от латинского silva — лес, иронически обыграл заглавие направленной против него книги С. М. “Манна хлеба животного”: “В той же книге, зовемой Обмана...” Один из защитников и почитателей С. М. противопоставил иную этимологию: “Медведева надо называть не Сильвестр, но Sol vester — солнце ваше”. В период борьбы с Лихудами С. М. переводил с латинского языка сочинения церковных авторов.

     Его жизненный путь завершился трагически. Осенью 1689 г. С. М. арестовали, отстранили от службы на Печатном дворе, расстригли. Библиотеку и архив описали и поместили в патриаршую ризницу. Придворный поэт Софьи, он в результате борьбы церковно-политических партий и соперничества между молодым царем Петром и царевной-правительницей был подведен под топор палача по ложному обвинению в государственной измене, участии в заговоре Ф. Шакловитого в пользу Софьи. Более года провел в колодках в камере (“твердом хранило”) Троице-Сергиева монастыря и 11 февраля 1691 г. казнен. Карион Истомин записал: “...прият кончину жизни своея монах Силвестр Медведев... отсечеся глава его на Красной площади, противу Спасских врат. Тело его погребено во убогом доме со странными в яме близ Покровского убогого монастыря”. На сочинения С. М. патриарх Иоаким наложил строгий запрет и приговорил их к уничтожению. Поэтому литературное наследие С. М. дошло до нас, по-видимому, не полностью.

     С. М. стал первым русским поэтом, сложившим голову на плахе.

     Для истории русской культуры сохраняет значение характеристика, данная ему современниками,— “чернец великого ума и остроты ученой”.

     Изд.: Новиков Н. И. Древняя Российская Вивлиофика — СПб . 1773—4 6, 1775—4 18, 1790—Ч 14; Прозоровский А. А. Сильвестра Медведева “Созерцание краткое лет 7190, 7191 и 7192” // ЧОИДР — 1894 — Кн 4; Письма Сильвестра Медведева / Сообщ С. Н. Браиловского — СПб. 1901; Дурново Н. Н. “Приветство брачное” Сильвестра Медведева // ИОРЯС — СПб , 1904 — Т 2, кн. 2; Дурново Н. Н. Сильвестр Медведев. “Приветство брачное, поднесенное царю Федору Алексеевичу 18 февраля 1682 г ” — Харьков, 1912; Медведев Сильвестр. Известие истинное // Изд. С. А. Белокуров // ЧОИДР — 1885 Кн 4; Русская силлабическая поэзия XVII—XVIII вв. / Вступ. ст. подг. текста и примеч. А. М. Панченко.—Л, 1970; Панченко А.М. Придворные вирши 80-х годов XVII столетия//ТОДРЛ —1965 —Т. 21 —С 65—73; Панченко А. М. Декламация Сильвестра Медведева на тему страстей Христовых // Рукописное наследие Древней Руси — Л , 1972 — С 115—135; Панченко А. М. Материалы по древнерусской поэзии, I, III // ТОДРЛ.— 1974— Т 28 — С. 370—375; Богданов А. П. Сильвестра Медведева панегирик царевне Софье 1682 г. // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1982—Л , 1984 — С 45—52.

     Лит: Козловский И. Сильвестр Медведев. Очерк из истории русского просвещения и общественной жизни в конце XVII века — Киев, 1895; Прозоровский А. Сильвестр Медведев. Его жизнь и деятельность — М , 1896; Браиловский С. Отношения чудовского инока Евфимия к Симеону Полоцкому и Сильвестру Медведеву. Страничка из истории просвещения в XVII столетии // Русский филолог вестник — Варшава, 1889 — Т 22 — С 262—290; История русской литературы. В 10 т — М , Л , 1947 — Т 2, ч 2 — С 353—355; Панченко А. М. Русская стихотворная культура XVII в—Л, 1973; Илюшина А. Проблема барочной поэтической антропонимии. Имя поэта и его литературная репутация // Барокко в славянских культурах — М , 1982 — С 226, 228; Сазонова Л. И. Сильвестр Медведев — редактор Симеона Полоцкого (“Вертоград многоцветный”) // Теория и история лите ратуры Киев, 1985. - С 87—96; Сазонова Л. И. Поэзия русского барокко. Вторая половина XVII — начало XVIII в. М.,1991.

Л. И. Сазонова