ИНОКА ФОМЫ 

СЛОВО ПОХВАЛЬНОЕ

СМИРЕННОГО ИНОКА ФОМЫ СЛОВО ПОХВАЛЬНОЕ О БЛАГОВЕРНОМ ВЕЛИКОМ КНЯЗЕ БОРИСЕ АЛЕКСАНДРОВИЧЕ

     Если, как сказал Соломон, когда прославляют праведника, возвеселяются люди, то как же нам не возвеселиться, когда среди нас находится нами видимый и нам не безвестный, светило великое, великий князь Борис Александрович, хвалимый и прославляемый от востока и до запада, и как же нам не возвеселиться, когда даровал бог таковую радость Тверской земле. Восхвалим же и почтим того благородного и благоверного, кто божией благодатью дан на утверждение Тверской земле, — того, кому от материнской утробы было богом предназначено стать земным властителем на всеобщую радость, и веселие, и на беспечальное житие. Как сказал Иоанн Дамаскин, где нет печали, там радость и веселие.

     Когда кто-нибудь питает к кому-то любовь, а в это время другой человек любимого им хвалит, то тому, кто слышит о друге добрые слова, бывает великая радость. Неужто же мы не возрадуемся. в то время как государь наш и защитник Тверской земли, великий князь Борис Александрович, прославляется и восхваляется во всех странах, и землях, и народах. И так как столь добродетельного государя от рода Владимирова дарует нам бог, то достойно прославим его, богом прославленного.

     И княжение его в мире сем преукрашено чудесами божиими. И подобно тому, как сбылись слова пророка Давида в Писании о том, что «в отцов твоих стали сыновья твои», так и сей великий князь Борис Александрович на отеческом престоле богом утверждается и преуспевает во всяческих благих добродетелях, доступен всем и щедр на руку, почитатель бога и ревнитель всего священного, и всем вокруг дорог и желанен, сотворяет дальних ближними себе и теплою любовью привлекает к себе души всех и сердца.

     И когда все обо всем на свете на него возымели упование, возрадовалась вся земля Тверская, что даровал им бог такого государя, и пастыря, и истинного христолюбца, утвержденного богом на отеческом престоле. И одни Моисеем его именуют, с божией помощью новым Израилем, богом спасаемым городом Тверью, мудро правящим, другие же — вторым Константином, за великое его человеколюбие. И кто вознесет похвалы всей вселенной великому тому самодержцу? Ведь то, о чем мы слышали от пророков, теперь на деле совершается. Ведь, как сказано, юноши, и девы, и старцы с младенцами,— все вместе единодушно и радостно возглашают и говорят: «Велик ты, господи, и чудны дела твои». И кто опишет силу твою, господи, даровавшего нам нового Ярослава — сего самодержавного великого князя Бориса Александровича.

     И поскольку расширилась власть его, и возвысилась слава имени его далеко по странам, то многие люди в дальних землях и царствах, услыхав об этом государе, с радостью спешили прийти, желая увидеть его многорадостное и исполненное светом лицо, говоря про себя: «Благословен господь, устроивший беспечальную жизнь в славной земле, называемой Тверью, в крепкой державе великого князя Бориса Александровича». И еще: «О таком сказал Иов, что око был слепым и опора хромым». Воистину скажу: око и опора. И не найдется никого среди людей, кто бы не возвеселился, увидав лицо великого князя Бориса Александровича. О подобном ему сказал Иаков целомудренному Иосифу: «Сильнее царской славы покорило меня лицо твое». Я же подразумеваю лицо великого князя Бориса Александровича, светящееся ярче каменьев сапфира и топаза. Всякий из нас, кто посмотрит на него, исполнится многого веселья. И другие многие люди приходили с великим рвением, желая единственно слышать его сладкогласную и исполненную мудрости речь. Мне даже мнится, что это о нем сказал пророк Давид: «Слаще меда устам моим слова твои». Я знаю: таковы уста великого князя Бориса Александровича, слаще меда они и сота всем людям. И потому прославляется имя его от востока и до запада, и до самого царствующего града, то есть и до Рима.

     В некие же времена, когда препирались о православной вере христиане с римлянами, царь цареградский Иоанн возвестил в послании: «Здравствуй, возлюбленный брат во Христе». И принял царские послания великий князь Борис Александрович, и прочитал их пред всем народом, и многой радости, душевной и телесной, исполнился, из глубины сердца воздыхая, и крепко благодаря бога, и говоря: «Боже великий, сподоби меня быть причастным сему святому и Вселенскому собору, еще же и поборником стать за отеческую веру».

     И по причине этой устраивает праздник светел и зовет на трапезу своего отца, боголюбивого епископа Илию, и все славное духовное сословие, и всех своих подданных, князей и вельмож. И, чествовав много посланников царских и одарив их многими дарами, отпустил их к своему царю. И вскоре снаряжает на Вселенский собор своего посла именем Фому, и повелевает ему прилежно следить, чтобы если что отнимут или прибавят к Седьмому собору, то «того и слышать не желаем». И такое с Фомою отправляет послание к царю:

     «Доброму Иоанну царю! Преславнейшему, и светлейшему, и богом венчанному самодержцу Греческой земли, царю Иоанну — князь великий, Борис Александрович, всей державы Тверской земли. О Христе радоваться нам с честной державой царствия твоего!

     Что до послания твоего, которое прислал к нам, то я его принял с любовью, и в нем одобряю, что писано о соединении святой божией Христовой церкви, и да будет святой Вселенский собор по первому преданию святых правил и по чину семи святых Вселенских соборов. Мы со своей стороны крепко радуемся этому и стремимся, сколько есть силы, ратовать за христианскую веру. И для того мы послали представителями своими своих послов на святой Вселенский собор и к честной твоей державе. Обо всем прочем получишь известие от наших посланных. Пусть здравствует твое святое царствие».

     И Фома, посол великого князя Бориса Александровича, взял это послание и отправился из Твери в Новгородскую землю, и оттуда в Псковскую землю, а оттуда в Немецкую землю, и оттуда в Курляндскую землю, а оттуда в Жмудскую землю, и оттуда в Прусскую землю, а оттуда в Словенскую землю, и оттуда в Любекскую землю, а оттуда в Морьскую землю, и оттуда в Жуньскую землю, а оттуда в Шведскую землю, и оттуда во Флоренцию.

     И здесь встретил я папу римского Евгения, и святого царя цареградского Иоанна, и вселенского патриарха Иосифа, и весь святой Вселенский собор. А с патриархом было двадцать два митрополита. И тот же Фома, посол великого князя Бориса Александровича, подал царю послание и то, что ему было поручено. И царь повелел читать его пред всеми людьми и пред бывшими окрест него.

     И когда было прочтено послание, извещающее царя о крепости в православной вере великого князя Бориса Александровича, тогда все, бывшие там, удивились величию дара божия, дарованного князю от господа. Царь же, вздохнув из глубины сердца, изрек: «Восхвалим и прославим бога, беспрестанно славимого ангелами, и поклонимся тому, кому непрестанно кланяются херувимы и серафимы, за то, что такового князя даровал бог Русской земле, а нам пособница в вере христианской». А вселенский патриарх Иосиф сказал: «Старое миновало, новое же вам возвещаю: вера благодатная распространилась от нашей Греческой земли вплоть до Русской земли, евангельский источник исполнился вод, и надлежит нам вместе с великим князем Борисом славить святую троицу. А подобного князя на Руси мы никогда не знавали». И затем все митрополиты стали восхвалять великого князя Бориса, один за другим, каждый из них.

     Гераклитский митрополит Антоний сказал: «И я в меру силы моей хочу воздать хвалу богу и великому князю Борису, ибо я видел его, а теперь о нем слышу: с детских лет больше всего Христа возлюбив, и возмужав, и приближаясь к зрелости, и мужество... И как возблагодарю тебя, когда столь много повествуют святители о твоей добродетели».

     А трапезундский митрополит Дорофей сказал: «В Писании сказано, что присутствием двух или трех свидетелей подтверждается истинность всякого слова. А имя великого князя Бориса Александровича не только кем-то одним восхваляется, но прославляется имя его от края земли и до моря».

     А кизикский митрополит Митрофан сказал: «Как нареку тебя, христолюбивый великий князь Борис! Воистину ты друг правды, вместилище мудрости, гнездо милосердия».

     А никейский митрополит Виссарион сказал: «Если бы был здесь сам великий князь Борис Александрович, то я бы вопросил его, как вошел в него страх божий, как разгорелась в нем любовь Христова и как возлюбил Христа больше земных мудрецов. Ибо хоть и много есть великих князей на Руси, но никто не возымел такой заботы и труда, чтобы направить послов для участия в святом соборе — только один великий князь Борис».

     А никомидийский митрополит Макарий сказал: «Брат Виссарион, хоть и нет здесь самого великого князя Бориса, с кем бы нам следовало побеседовать о его мужестве и мудрости, но мы расспросим посла великого князя Бориса». И сказал: «Поведай нам, Фома, посол великого самодержца, откуда припахнуло благоухание на великого князя Бориса, и кто дал ему испить сладкую чашу смысла жизни, и явить таковые труды, каких никто еще не являл на Руси».

     Лакедемонский митрополит Мефодий сказал: «Кто возвестит многие милостыни великого князя Бориса Александровича, подаваемые ночью, и щедроты, изливаемые днем, ко всем нуждающимся в милосердии, о которых мы слышали!»

     А тырновский митрополит Игнатий сказал: «Созывает нас обычай на похвальное слово великому князю Борису. Но подобает вам умножить похвалу ему, и да не оскудевает при этом слово ваше».

     Амасийский же митрополит Иоасаф сказал: «От нивы — урожай, а от виноградной лозы — плоды. Нива, когда пожнут ее, опустеет, а лоза, когда ее срежут, захиреет. Слава же великого князя Бориса, которая разносится всякий день повсюду, не оскудевает».

     А молдавский митрополит Дамиан сказал: «Дивны похвалы святых отцов великому князю Борису, и светло простерлась весть о его благочестии по всей земле».

     А ставропольский митрополит Исайя сказал: «И я слышу о великом князе Борисе, что житие его — как у блаженного Иакова, а незлобивость — Моисеева, а благочестие — целомудренного Иосифа».

     А родосский митрополит Нафанаил сказал: «Следует мне ныне присоединиться ко множеству того, что сказано здесь вашей любовью, ибо не знаем другого такого князя на Руси, каков великий князь Борис».

     А мителенский митрополит сказал: «О милостях и щедротах великого князя Бориса говорят во всех землях».

     А драмасский митрополит Дорофей сказал: «Имеет большое дерзновение пред богом великий князь Борис. Да поможет мне это сказать слово Писания: «Судия славен милосердием»; «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут». Так вот и великого князя Бориса милостыни и щедроты творятся не только в Русской земле, но, как свет зари, разливаются до самого Царьграда, и до Святой горы, и даже скажу — до самого Иерусалима».

     А меленикский митрополит Матфей сказал: «Чья мысль и чей разум может постигнуть повествуемое о великом князе Борисе то, что о нем мы слышим».

     Титриасийский митрополит Каллист сказал: «Как праведна вера, так праведны и дела благочестивого великого князя Бориса. о коем повествует святой собор».

     А ганский митрополит Геннадий сказал: «Из Христова поучения напомню вам всем: «Кто напоит только чашею воды во имя ученика, получит награду». А великий князь Борис напоил не одного, не двоих, не десятерых, не один-единственный город, но многие города и земли в своем отечестве накормил он».

     Афилоиский же митрополит Софроний сказал: «Сладостен райский плод, но слаще того слышать великого князя Бориса». 

     А иверский митрополит Иона сказал: «Я мыслю великого князя Бориса подобным великому царю Константину. Ибо тот со святыми отцами на Первом соборе был. А великий князь Борис — с нынешними отцами в Ферраре; прислал своего боярина, а сам не прибыл только из-за долготы пути».

     А сардийский митрополит Дионисий сказал: «Подобает нам всем, верующим святому псалмописцу Давиду, возопить: «Сей день, который сотворил господь! Возрадуемся и возвеселимся ныне!» И воистину возрадоваться нам подобает, слыша о таком государе. Ведь чего мы желали, то и увидели, и чего чаяли, то и усмотрели — что великий нам пособник в вере христианской великий князь Борис. И ныне в нем и в нас одна вера, одно крещение, одно исповедание святой троицы — отца, и сына, и святого духа».

     И таковую похвалу святых отцов великому князю Борису слышал Фома, посол тверской. И в то время как святые отцы одни за другим говорили о князе, он повелел записывать все их слова и принес на Русь. Мы же прочли записанное и подивились тому, как они, не видевши, не зная великого государя, только слышав о нем, смогли написать такие похвалы. А мы, постоянно бывая сопричастниками его трапезы и в великой тишине пребывая его заботами, — как мы умолчим о необычайной его добродетели? Ибо писано: «Если кто приблизится к золотых дел мастеру, не приимет ли тот от золота хоть один луч, или тот, кто взойдет на возвышенное место, не будет ли видеть далеко, хотя бы был и весьма мал?» Так вот, прочитав этих отцов восхваления великому князю Борису, приведу же и я среди тех похвал свою похвалу великому князю Борису Александровичу.

     Но прихожу в исступление ума, помышляя о совершенстве их похвалы. Впрочем, приведу к этому — как говорит господь о Давиде: «Нашел мужа по сердцу себе и посажу его на престоле моем до конца веков». И я сего самодержавного государя, великого князя Бориса Александровича, назову новым Давидом, ибо не одному только господу полюбился он сердцем и разумом, но и все боголюбивые люди сказали себе о нем: «Обрели утешение сердцам и душам нашим». И я о  нем скажу: «Воистину он утешитель словом, обличьем и делом». Ибо написано в Бытии, что сказано: «Благословен бог Симов!» А я скажу: «Благословен бог великого князя Бориса Александровича и то, что от такого великого собора таковые похвалы ему принесены». И еще сказано: «Распространит господь потомков Иафета, и населят землю Симову». А я об этом скажу: «Распространил бог народ человеческий по земле, и населил он селения великого князя Бориса Александровича». И если бы то было возможно, то весь бы мир был в той богом обетованной земле. И сколько приходит народу в селения великого князя Бориса Александровича! Воистину можно сказать по Евангелию: «И ничто им не вредит». И потому все, и из князей, и из вельмож, вплоть до простых людей, желают пребывать в том государстве.

     Но, может быть, кто-нибудь подумает, что все это я написал за вознаграждение или из страха, — пусть тогда ом прочтет похвалы сих святых отцов и узнает, как прославили они великого князя Бориса. Кто же их научил этому? И кто подвигнул их восхвалять его таковым образом? И кто надоумил их на таковое согласие, что, будучи собранными из различных мест,  не зная друг друга, святители все единогласно величали благими похвалами великого князя Бориса? И я, подобно их великой похвале, от многого малое нечто скажу о своем государе, великом князе Борисе Александровиче.

     Кому уподоблю я великого князя Бориса Александровича? Назову его Соломоном. Не читали ли, как южская царица, прослышав о премудрости Соломона, пришла с края земли, желая убедиться в премудрости Соломона? Здесь же, мнится мне, удивительнее Соломона: узнали великие русские князья и вельможи о премудрости и могуществе великого князя Бориса Александровича, царствующего в богом обетованной той земле, и пришли с разных концов земли не только премудрости наслышаться, но и лицезреть славного того государя и насыщаться от царской и сладкой этой трапезы.

     И как еще назову тебя, великого князя Бориса Александровича? Уподоблю его кесарю Тиберию Справедливому. Но Тиберий не разрешал своим подданным ходить перед собою в прекрасных одеяниях и в блистании злата. А сей самодержавный государь, великий князь Борис Александрович, напротив, бесчисленно одаривая людей своих, повелевает им в своей палате предстоять пред собой в великолепном блеске, увенчав себя самого царским венцом. Воистину не слыхано, чтобы среди прежних царей кто-либо был так прекрасен лицом и одеждами, наиболее же всего — добродетелями, как великий князь Борис Александрович.

     И так как не могу найти слов, чтобы описать его величественную походку, прекрасные его одеяния, красоту лица его, мудрость старца, таящуюся в молодом теле, добрый нрав, соединенный с кротостью, то и назову его, самодержавного и братолюбивого, наиболее же всего — боголюбивого великого князя Бориса Александровича, назову его Львом Премудрым, который созидал несказанно прекрасные столпы. А великий князь Борис Александрович, — тот не столпы созидал, но сооружал великие стены, и воздвигал в них церкви божии, и собирал преподобных монахов и святолепных старцев, подобно прекрасным столпам, о которых следовало бы сказать, что на них утверждается и ими просвещается вся поднебесная.                                          

     Но мнится мне, что и Льва мудрее великий князь Борис Александрович. Ибо зачем тот столпы ставил? Никакого в том прибытка людям, только на обозрение. А великий князь Борис Александрович многие церкви поставил, которые просвещают и освящают всякого человека, грядущего в мир.

     И Августу его уподоблю, при котором была перепись всем людям и люди начали веровать. Но видится мне, что и того он лучше. При том все люди были переписаны; этого же, великого князя Бориса Александровича, самого имя записано и прославлено во всех народах. И о сем же я скажу в согласии со словом Давидовым: «О великий князь Борис Александрович! Возлюбил ты правду и возненавидел беззаконие. И сего ради возвысил тебя бог больше других, подобных тебе, и прославил тебя больше всех великих князей русских».

     Но кому все-таки уподоблю сего самодержавного и любезного мне государя, великого князя Бориса Александровича? Не Симеону ли златоструйному и книголюбивому, не Птоломею ли Книголюбцу? И воистину он — новый Птоломей, великий князь Борис Александрович, собирающий повсюду святые книги и учащийся по ним тому, что ведет к спасению души.

     Но что много рассуждаю! Может быть, уподоблю его царю Константину. или царю Юстиниану, или Феодосию, царю благочестивому, укрепившим соборами православное христианство? Тот правоверный царь Константин первый принял христианское благочестие, а сей благочестивый великий князь Борис Александрович от Владимира принял таковую же великославную честь, и хвалу, и доброславие. И, как никто другой на Руси, не только сам так утвердился в вере, но и укрепил всю свою державу божественными добродетелями.

     Или уподоблю его великому Моисею, законодателю древних» проведшему народ израильский неомоченными стопами чрез Красное море? Великий же князь Борис Александрович, новый Моисей человеколюбивый, кого из нас не привел от ничтожества и многотрудной жизни в свое радостное и богом обетованное царство.

     Или уподоблю его Иосифу, которого поставил бог властителем над всем Египтом? Но тот пшеницею напитал только город Египет, а сей новый наш Иосиф, великий князь Борис Александрович, напитал многие местности и села.

     Кому же тебя уподоблю, великий князь Борис Александрович, христолюбец! Воистину ты — друг правды, вместилище разума, гнездо милосердия. В твоем имени только шесть букв, по семь тысяч раз велик твой разум. Хвала и слава ты среди всех семидесяти языков, сущих на земле.

     Много искал я в премудрых книгах и среди существовавших царств, по нигде не нашел ни среди царей царя, ни среди князей князя, кто бы был подобен сему великому князю Борису Александровичу.

     И что бы я ни сказал, не хватит мне всей моей жизни, чтобы написать все похвалы; но поучает меня Григорий Богослов, говоря: «Никто не может так восхвалить человека, как любящий его». Еще же и Иаков, брат божий, учит нас, говоря, что тот совершенен, кто радуется славе господина своего. И воистину подобает нам радоваться, видя его, великого князя Бориса Александровича, славное княжение, исполненное многого самовластия, ибо покоряющимся — от него честь, а непокоряющимся — казнь.

     Многие, жившие прежде нас, желали бы видеть такого государя, какого мы пред собою видим, но не увидели, и даже слышать не сподобились.

     О ты, самодержствующий во Христе государь, пекись обо всех по обычаю доброму, прими от нашего смирения писание, подобно двум лептам той вдовицы, на похвалу твоей добродетели. Привел я, господин, здесь примеры дел твоих. Но теперь многие боголюбцы, из тверичей, подражают тебе как праведнику и как новый народ богоизбранный новому Моисею. И за это я, как в древности Мариам, пою тебе песнь победную, приобретая себе твоими заботами отовсюду честь и веселие. И еще, господин наш и государь наш навеки, имеем мы надежду не быть тобою забытыми, а быть приближенными к тебе, и жаждем твоей милости, как олень воды. Мнлостию божией, щедротами отца, любовью единородного его сына, и пресвятого его и животворящего духа, и пречистой его богоматери да возвеличится власть твоя в соединении с любящими тебя и любимыми тобою, да будешь сохраняем и покрываем рукою всевышнего ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.

     О том, кто божией благодатью дан нам Иисусом Христом на укрепление нашей земли и на укрепление и на устроение человеческого рода, вам, как боголюбивым и богоугодным христианам, хочу предложить я слово. Однако прошу вас, приклоните уши ваши ко мне и помогите мне чистосердечно. Ибо великую радость даровал бог человеческому роду, источая, как неизмеримая глубина, свободные источники вод, а источники сами испускают неудержимые потоки, и реки, проливаясь, землю всю напояют. И земля родит плоды. Сказано: «Говори в уши слышащим».

     Итак, хочу вам поведать дивную повесть о великом князе Борисе Александровиче, более драгоценную, чем всякий жемчуг. Но сотворите и себя достойными воспринять жемчуг и узнайте истину. Речь ведь пойдет не о том, что вам неведомо, но о том, что среди вас возвышается.

     Сей славноименитый, по-христиански благочестивый, благородный, богом возлюбленный и богом венчанный самодержавный великий князь всей тверской державы Борис Александрович еще измлада был хорошо воспитан родителями в страхе божием и хорошо знал святые книги, по которым всякий день - поучался шествовать путем праотеческого благочестия. И так как Царьград славен Константином, Киев — Владимиром, а Тверская земля, почитающая их обоих, Михаилом прославлена, то поэтому бог вывел великого князя Бориса Александровича не от какого-то другого корня, но от Михайлова. И мнится мне, что бог, направляя в том мире одного, направляет в этом мире и потомка его. Ибо великий князь Борис Александрович стяжал Константинову доблесть и Владимирову веру, Ярославово мужество и Михаилов разум, и еще, как всякий человек, — богобоязненность, но выше всего этого поставил мир и святость. Мир, говорю, потому что всегда стремился к миру со странами, а святость, потому что прежде всего любил церкви божии и о них всегда болел сердцем своим. И еще — всем он доступен и издалека пришедших к себе приближает.

     Во времена царя Августа родился господь наш Иисус Христос. А во времена благочестивого великого князя Бориса Александровича поставлено было множество церквей во имя господа нашего Иисуса Христа, просвещающих всякого человека, грядущего в мир. И когда Август стал править, прекратилось правление многих других властителей. Так же и когда великий князь Борис Александрович принял правление над Тверью, отторг он гордых от правления, а смиренных посадил с собою рядом на престоле, а иных непокорных властителей покорными себе сотворил.

     И как было во дни Авраама, когда пленен был Лот, сын брата его, и преследовал Авраам пленивших Лота до Дана с тремястами восемнадцатью своими воинами, и победил их, и отнял все стада их, и вернул племянника своего. — так же было и во дни великого князя Бориса Александровича. Некто из московских пределов, именем Колычев, пришел в силе тяжкой, желая пленить сына брата его, князя Юрия Александровича. Услышав о том, что собирается пленить Колычев сына брата его, великий князь Борис Александрович послал своих сильнейших воевод. И побили они москвичей, и преследовали их до Сижешки, что находится слева у Ржева. И как тот победил слева у Дамаска, так и великий князь Борис Александрович победил москвичей слева у Ржева. И тот возвратил все стада их и имение с тремястами и восемнадцатью воинами, а воеводы великого князя Бориса Александровича — с одной сотней. И привели к великому князю Борису Александровичу больше пятисот человек, не считая убитых и раненых. А прочие его мужественные деяния кто перечислит?          

     И еще он созидает церкви и основывает города, мудрого устройства которых ни у кого нет слов описать, и строит села. И какою бы кто ни был преисполнен человеческою мудростью и какую бы ни имел душу, укрепленную человеческим разумом, но если он не постигнет чести и славы великого государя, то ни к чему будет мудрость его.

     Много есть цветов различных, но только один ухаживает за ними. Много есть великих князей, но нет такого, как государь наш великий князь Борис Александрович. И сей по милости божией есть держава и опора нашему городу.

     И если кто из вас скажет, что все это написал я из лести, то разве не слыхали вы о летописцах прежних времен, как каждый из них возвеличивал своего царя? Но сколь же более должны мы возвеличивать своего государя, великого князя Бориса Александровича, — ведь он есть слава нашего города. И разве не читали вы, что сказано: «Бога бойтесь, а князя чтите»? А я не имею ничего другого, чем бы мог почтить его, кроме как описанием добрых его деяний. Так служит мне укором некий землепашец. Ибо в некие времена, когда царь Дионисий шествовал путем своим, увидал его один землепашец, и не имея ничего, чем бы можно было почтить царя, бросился в реку, почерпнул обеими руками воды и принес царю. И царь принял, и улыбнулся, и поставил ему это в заслугу. Сами понимаете, — нельзя, почерпнув руками воды, дар принести самодержцу. Но царь принял дар ради старания того, кто принес его. И разве не слыхали вы, как Павел говорит: «Никто не ищи своего, но каждый пользы ближнего»? И если ближнему полагается честь творить, то сколь более нам полагается искать, чем почтить государя своего.

     И дивлюсь любви вашей! Почему до меня не писали о таковом государе, что является славой вашей земли? Впрочем, в том не виню вас, не укоряю, что не писали. Ибо каждый из вас имеет жену, а кто и детей воспитывает, один о хозяйстве печется, а другие в воинстве ходят, и всякий из вас отправляется на порученную ему службу. И за то не хула вам, а хвала. Ну, а мы ни детей не имеем, ни домов, ни палат, и потому это наше дело — писать о славе государя нашего, великого князя Бориса Александровича. Потому и в чести ходим у него, что печемся о слове. Ибо тот человек, который не печется о слове, хуже бессловесного скота.

     И так как я — должник, то с радостью отдаю долг, не нищету мне это приносит, но богатство. Ведь сказанное слово рождает это богатство. Ибо если я скажу слово, то оно будет принадлежать всем вам, и все вместе мы обретем прибыток.

     Но все это я написал не для вас, ибо вы хорошо знаете его и ведаете, что он — государь, знаменитый в разных странах. И вам не требуется мое писание, ибо вы всегда находитесь с ним рядом. Я написал это для новорожденных младенцев, чтобы и те, когда повзрослеют, и возмужают, и достигнут зрелости, и обретут совершенный разум, прочли друг другу наше писание и рассказали о княжении великого князя Бориса Александровича. Ведь как сказано в Писании: «Вопроси отца своего, и возвестит тебе, и старцы твои рекут тебе, что видели и слышали».

О ТОМ ЖЕ ВЕЛИКОМ КНЯЗЕ БОРИСЕ АЛЕКСАНДРОВИЧЕ

     Милость божию, и человеколюбие господа нашего Иисуса Христа, и благодать святого духа, дарованную обильно, поведаю вам, братья, сыновья рода тверского и причастники трапезы великого князя Бориса Александровича, великое и старинное сокровище, недоступное людям, но удивляющее и радующее их откровение, обильное, знатное и неоскудевающее богатство, несущее ближним и дальним великие дары. Достоин славы и чести истинный правитель богом спасаемого города Твери самодержавный государь, великий князь Борис Александрович. Воистину он сам — царская трапеза, насыщающая многих. И мы будем говорить не о своих измышлениях, но от многого малое скажем о великом том государе и его делах. Ибо если риторы и философы, а также и летописцы весьма усердно приклоняют слух к известиям о бывших между царями битвах, чтобы каждому возвеличивать своего государя, крепко сражавшегося, то сколь более достойно нам прославить своего государя, великого князя Бориса Александровича. Ибо вдохнул в него бог мысль благую — исполнить меру отцов своих. Но не только исполнил, но и усугубил ее, ревнуя своему праотцу, великому князю Борису Александровичу. Сей был прежде него благодатью божией, творил всяческие благие дела по милости божией. Так же и сей великий, и изрядный в добродетелях прирожденный великий князь Борис Александрович такие же дела творил по милости божией. Ведь и в книгах записано, что сын не может делать того, чего не делает его отец. А сей великий князь Борис, что видел у праотцев своих, то все делал, да еще с избытком, превосходя могущество предков своих.

     И кто может описать его дела! Замышляет строительство городов и строит монастыри, возводит деревни и руководит всяким ремеслом и художеством. И при этом беспредельно сведущ в книгах и с кем захочет — с каждым может вести беседу,  и никто не может спорить с ним, но всех переубеждает. И всех насыщает, всех одаряет и от всех дары приемлет. И через все это бывает сугубая радость и веселье несказанное всем христианам. И все люди радостно ликуют, видя, как славно стоит и красуется великим князем Борисом Александровичем богоспасаемый город Тверь.

     И что бы мы ни стали о нем говорить, всегда, начав с малого, дойдем до великого. Ибо, если с праотцев его начнем, все равно дойдем до нынешних дней. Ведь праотцы великого князя Бориса Александровича раньше него создали великие монастыри и собрали множество монахов и, больше того, построили разные города.

     Отсюда начав, станем говорить о строительстве великого князя Ивана Михайловича. Сей устроил монастырь близ богом спасаемого города Твери на реке Тьмаке и назвал церковь в честь Трех святителей, спасителевых богомольцев, твердых и непоколебимых столпов, которые неотступно молятся Христу за православных князей и за все христианство. А великий князь Александр Иванович другой монастырь создал, на реке Перемере, и назвал в честь Благовещения пресвятой богородицы, которое есть начало спасению.

     Великий же князь Борис Александрович, соревнуясь со своими праотцами, устроил монастырь на реке Ворщине и назвал церковь в честь самого творца и совершителя того спасения, господа нашего Иисуса Христа, в честь его на небеса Вознесения. И теперь убедитесь, что, начав с малого, дошли мы до великого. Ведь великий князь Иван Михайлович создал церковь в честь богомольцев и ходатаев о нашем спасении, а великий князь Борис Александрович, больше, создал церковь в честь избавления и очищения от грехов и на небеса восшествия, в честь радости и утешения, и обещания о ниспослании святого духа, что и сбылось. Кто же из них более премудр? Один устроил предвестие спасения, другой — начало спасения, а сей завершил дело, построив церковь в честь избавления от грехов и обетования радости совершенной, что и сбылось.

     Известно, что тот, кто воздаст честь царскому слуге, достоин царской чести. Но тот, кто воздаст честь самому царю, достоин почестей и даров еще больших. А великий князь Борис Александрович воздал честь самому царю великому Христу, а также и слугам его. И другой храм он поставил самому царю Христу, на вратах богом спасаемого города Твери. И дал имя храму тому «Вход в Иерусалим». Тогда, при входе господа нашего Иисуса в город Иерусалим, он от детей еврейских великие почести принял, называли его  царем израильским и восклицали ему: «осанна в вышних», и в то время, как многие еще не веровали в него, они устилали одеждами своими путь под ногами его. А теперь сквозь сей пречестнейший храм вход сотворен в богоспасаемый град Тверь, дабы всякий человек, входя и выходя, поклонялся, принимая великие почести и воздаяние от бога, и, вместо постилания одежд, простирая свою голову перед честнейшим тем храмом и вместе со всеми в один голос громогласно восклицая: «Многая лета тебе, великий князь Борис Александрович, за то, что вход такой устроил в богоспасаемый город Тверь! Великое спасение получим мы твоими заботами».

     Также воздал он честь и слугам Христа, святым великим мученикам, тезоименному себе Борису и брату его Глебу. Создал им храм из белого камня посреди своего двора и украсил его иконами, и золотом, и жемчугом, и каменьями дорогими, и паникадилами, и свечами, как при Соломоне в Святая Святых. Ни умом помыслить, ни языком описать той красоты; когда смертный человек в том храме стоит, кажется ему, что он на небесах. Прочих же премудрых замыслов и построек великого князя Бориса Александровича не счесть. И потому последнее скажем.

     Смолоду хорошо изучивши святое Писание, — ибо господь учил: «Испытайте Писание, ибо через него получите жизнь вечную», и потому великий князь Борис Александрович испытует всем сердцем святое Писание, — и искусившись в строительстве, прославившемся по всем землям, великий князь Борис Александрович, будучи вдохновлен милостью спасителя бога, стал помышлять, где бы город поставить, достойный памяти о себе, как то и предки его делали. И стал выбирать места, где бы град удобно поставить. И усмотрел место близ города Твери на устье Тьмаки. Есть там храм святого Христова мученика Феодора. И так дивно место то, воистину таково, как желало сердце великого князя Бориса Александровича. И дал ему бог место такое, никем не рытое, не насыпанное. Просто сказать: богом сделанное и как бы искони уготованное для города, но не сразу настало для того время. Теперь же помощью божией, и по замышлению своему, и по совету всех людей великий князь Борис Александрович крепко возлюбил место то, а больше всего из-за того, что увидел столь преславный храм великого мученика Христова Феодора вне града стоящим. И возымел великую заботу о том, чтобы таковой храм находился не вне города, но внутри него. И для того призывает великий князь Борис Александрович бывшего там своего святителя и всех своих поместных князей и бояр, а также архимандритов и игуменов. И повелел всем прийти в храм великого Христова мученика и воина Феодора. И здесь повелел служить божественную литургию. И когда было совершено божественное и великое дело, тогда великий князь Борис повелел всем выйти на место то, где он желал основать город. И вышли все с крестами, свечами и кадилами, а великий князь Борис Александрович шел последним, и много было там народу. И когда пришли на то место, где хотел он основать город, великий князь Борис Александрович, возвысив голос свой, стал громкогласно говорить бывшему тут народу: «Мужи и братья, сыновья рода тверского, к вам мое слово, о том, как вручил мне бог престол отца моего, великое княжение тверское; с тех пор и доныне всегда помышлял я о создании где-то города, ибо и предки наши возводили города, достойные своей памяти. Но не приспело время мне строить. Ныне же помощью божией и святого великомученика Христова Феодора выбрал я это место и на месте сем хочу основать город. Но хочу не только по мыслям моим, но и по вашим советам утвердиться в решении моем об укреплении великого города Твери».

     «Бог всего мира и молитвы святого мученика Христова Феодора да направят мысль твою ныне на создание этого города», — и когда народ сказал это, тогда повелел великий князь Борис Александрович святителю сотворить молитву на основание города. И когда начал святитель молитву, тогда стал великий князь Борис Александрович, вздыхая из глубины сердца, творить про себя молитву, говоря: «Господи, владыко предвечный, Христе царю, сотворивший небо и землю! Ничто не свершается без тебя, ни дело, ни слово! И ныне молитвами святого мученика твоего Феодора воззри на меня, раба твоего, и на новое место это. И дай, господи, мне силы возвести город сей. Ибо ты ведаешь все, ведаешь и о том, как я стремился и мечтал обнести городской стеной храм святого мученика твоего Феодора. Утверди меня, господи, праведно и непоколебимо молитвою его. И помоги мне, господи, довести до конца создание города сего». И, сказав это, повелел рубить город. Святитель же прежде всех сам рубить начал.

     Потом великий князь Борис Александрович призвал искусных мужей, выискал их, как Моисей нового Веселеила, и приставил их к исполнению такового дела, в 6955 (1447) году, в апреле месяце, в 23-й день.

     А сам великий князь Борис Александрович вернулся на свои двор в новооснованном городе и задал веселый пир не только для тех, кто был зван, но и для тех, кто оказался там случайно.

     И так после того строители начали строить. А бог в том деле невидимо помогал им молитвами святого мученика Феодора, так что дивились все наблюдавшие на быстроту того дела. И благодаря этому уразумевали многие, что дело то приятно богу и святому его мученику Феодору; ведь когда бы ни созидали другие города, всегда возводили городню в течение двух или трех недель, а городню этого города возводили два или три дня.

     И великий князь Борис Александрович, убедившись в божией помощи и содействии великого мученика Христова Феодора трудолюбному его делу, стал часто наезжать в тот новооснованный город, ко храму святого мученика Христова Феодора. И однажды, когда радовался он молитвенно в храме святого мученика Христова Феодора, спросил он, радуясь духом, как назвать город. И некто из премудрых, разумных и великих старцев, украшенный сединами, а больше того — добродетелью, ответил: «Надо назвать Феодоровым городом». Но великий князь Борис Александрович превзошел в мудрости старца. И, слушаясь слов старца, дал городу полюбившееся ему имя, но так как великий князь Борис Александрович питал любовь к великому мученику Феодору, то по той великой любви к великому мученику Христову Феодору нарек он город Любовен, что значит любовь к великому мученику Христову Феодору. И потому назван город Любовен.

     Есть и другие деяния у великого князя Бориса Александровича, и кто перечислит их! Не один только город Любовен поставил он себе в утешение, но создал и многие другие города. Заново возвел великий запустевший город по имени Кашин. Столько лет находился тот в запустении, что невозможно было постигнуть того человеческой памятью, невозможно было найти и основания городских стен. А великий князь Борис Александрович за один год восстановил этот запустевший с давних лет город. Также восстановил он и другой город, в Клинской области, подобным же образом находившийся много лет в запустении. Праотеческий же и отеческие города он все обновил.

     И где еще найдется такой пастырь и строитель, как великий князь Борис Александрович! Он ограждает стенами многие города, а его самого ограждает Христос. Но не мудрее слово, чем деяние. О глубина мудрости и дел великого князя Бориса Александровича, — ни пересказать, ни описать его деяний! Об этом пишет великий Иоанн Златоуст в своем послании к раифянам: «Есть искусство творить, и есть искусство созидать, и есть искусство делать». А великий князь Борис Александрович владеет всеми искусствами, как никто другой; искусством творить, так как сотворил много церквей божиих; искусством созидать, так как воссоздал заново находившиеся прежде в запустении города; искусством строить, так как построил много сел и весей; ведь все в людях строится богом.

     Пусть не спрашивают нас невежды, из каких книг пишем мы о великом князе Борисе Александровиче. Всему научаемся мы из апостольских заповедей. Если хочешь читать душеспасительные книги, то читай жития святых отцов; если хочешь послания читать, то возьми апостольские книги; если хочешь повествований, то читай Книги Царств. И обрати внимание, разве запрещено читать Книги Царств? И если бы даже и запрещено было писать о прежних царях, то не написано ли все-таки о том, каковы деяния, и войны, и строительство каждого. И сами мы слушаем о прежних царях, и слушаем отверстыми ушами. Ныне же, о нынешнем царе, государе и великом князе Борисе Александровиче не только слышим, но и видим его, укрепленного святым спасом. А откуда о нем узнаем и из каких книг о нем пишем, это я уже прежде сказал: не по книгам, но по делам самого того государя. Ибо сказано: «Всякое древо по плоду его познано будет». Для того и дал бог нам дар слова, чтобы мы открывали друг другу свои сердечные помыслы. И я воспользуюсь словом святого Дионисия Ареопагита, что полезно жителям городов всякое здание. Великий же князь Борис Александрович созидал города не одному себе на радость, но делал это для надежной защиты и успокоения многих людей, а себе — на долгую память, ибо сказано: «Вечная память будет праведнику». Воистину скажу, вечная память. Он обновлял города отцов и при этом еще замышлял и новые. Если корень хорош, то и побеги будут хорошие. Потому и сияет все, что построено великим князем Борисом Александровичем, как некая заря или как некий венец прекрасный. Воистину достоин царского венца великий князь Борис Александрович. Смотрю и трепещу! Думаю: велика вера отца его, великого князя Александра Ивановича, от благого корня порожденного: бог в том мире руководствует им, а здесь руководствует и сыном его.

     И для того, чтобы никто из вас не считал эти слова мои лестью, пусть предстанут перед вами подлинные дела. «Окружает похвала воспоминание о праведнике», — сказал премудрый Соломон. Но если воспоминание о всех праведниках следует окружать похвалами, то кто же не воздаст хвалы великому князю Борису Александровичу и кто не прославит его! Сам он не требует от нас похвал. Но только нам самим следует убояться, вспомнив притчу о том ленивом рабе, который утаил талант своего господина и не получил на него прибыли. Что есть более дивно и славно, как не прославление истинного попечителя и пастыря, великого князя Бориса Александровича!

     Но что бы мы ни сказали, не сможем по достоинству похвалить его. Ибо нельзя, говорю вам, зачерпнув руками воды, принести ее самодержцу. Но что имеем, то и принесем. Из многого хотя бы нечто малое о нем скажем, сами одевшись страхом и в красоту облекая его. И видя его украшенным славной багряницей, не постыдимся своего убогого усердия. Ему ведь от нас ничего не нужно, только добрых о себе мыслей. Достойно возвещать о благоверных и воздавать хвалу премудрым. Но хоть горит мое сердце и жаждет этого ум, но язык мой медлителен и худословесен для того, чтобы поведать о таком величии. Откройте же и вы уста свои и способствуйте мне истинно. Посмотрите на благолепное устроение церквей великим князем Борисом Александровичем, посмотрите на созидание им городов, посмотрите на постройку чудесных сел. Дело ангельское — на небесах бога славить, а на земле дело человеческое — воспевая, бога восхвалять, а князя чтить. Приведем к этому и слова царя Давида, сказавшего: «Паси израиля». Но скажите мне яснее, о ком это сказано? И я скажу: воистину пастырь—это великий князь Борис Александрович, пасущий и устрояющий новый израиль, богом спасаемый город Тверь. И прежде него было много пастырей. Великий князь Иван был пастырем, и великий князь Александр тоже был пастырем, но не устроил так богом спасенного города Твери, как великий князь Борис. Не похуляю их, но только его дела прославляю. «Упас, — сказал Давид, — людей своих рукою Моисеевой и Аароновой». Великий же князь Борис Александрович упас и устроил богоспасаемый город Тверь по Иванову и Александрову благословению, избрав Давида, раба божиего, пасущего народ израильский, примером себе. Воистину скажу: новый Давид — великий князь Борис Александрович, пасущий и устрояющий достояние своих праотцев. Ужели еще не постигаете его достоинства. Истину вам объявляю. Видите, как достоин царского и праотеческого престола великий князь Борис Александрович. Скажем же ему все в один голос: «Благословен великий князь Борис Александрович, хранящий закон господень! Благословен в городах, благословен и в селах, благословен во всяком своем деле и на всяком месте ныне, и присно, и во веки веков».