|
РАССКАЗ
О ВОССТАНИИ В НОВГОРОДЕ В
1418 ГОДУ
В год 6926 (1418). Предзнаменование было в церкви
святой мученицы Анастасии: шла от иконы
Покрова святой богородицы словно кровь по
обе стороны с риз ее — месяца апреля в
девятнадцатый день.
И в тот же месяц случилось такое в Новгороде
наущением дьявольским: человек один —
Степанко — схватил боярина Данилу
Ивановича, Божина внука, и, держа, кричал
людям: «Да, государи мои, помогите же мне
таково расправиться со злодеем этим!» Люди
же, услыхав его крики, протащили боярина,
словно злодея, до веча и избили его чуть не
до смерти, а потом, сведя с веча, сбросили
его с моста.
Один же из Людина конца, Личков сын, желая
ему помочь, подобрал его в лодку, и народ,
разъярясь на того рыбака, дом его разграбил.
А помянутый боярин, желая за бесчестье свое
отомстить, схватил своего противника и стал
мучить — желая рану исцелить, еще большее
бедствие воздвиг; не припомнил сказавшего:
«Аз отмщение».
Народ же, прознав, что схвачен Степанко,
начал звонить на Ярославле-дворе к вечу, и
собиралось людей множество, кричали,
препираясь, несколько дней: «Пойдем на того
боярина и дом его разграбим!» И пришли,
вооружась и со стягом, на Козьмодемьянскую
улицу, пограбили дом его и других дворов
много, и на Яновской улице берег ограбили.
А после грабежа того, перепугавшись, как бы
хуже не стало им, козьмодемьянцы вернули
Степанка и, придя к архиепископу, молили его
послать кого-нибудь к собранию народному. И
святитель внял молениям их и отправил
Степанка со священником и со своим боярином;
и люди приняли Степанка. И вновь разъярился
народ, все словно пьяные, на другого боярина,
на Ивана на Иевлича с Чудинцевой улицы, и
вместе с домом его много разграбили домов
боярских, и монастырь святого Николы на
Поле разграбили, говоря:
«Здесь
житницы боярские!» И еще в то же утро на
Людогощей улице пограбили дворов множество,
приговаривая: «Нам враги они!» — и на
Прусскую улицу пришли, но там отбились от
них.
И с того часа стала вражда множиться:
прибежали они на свою Торговую сторону,
закричали: «Софийская сторона хочет против
нас ополчиться и дома наши пограбить», и
стали звонить по всему городу, и начали люди
сбегаться с обеих сторон, как на битву, в
доспехах, на мост Великий; были и жертвы: те
от стрел, а те от мечей, и мертвые были будто
в бою. И от ужаса того страшного, и от мятежа
того великого всколыхнулся весь город, и
напал страх на обе стороны.
Прослышав же о междоусобной схватке среди
своей паствы, архиепископ Семеон пролил
слезы из очей своих и повелел приближенным
собрать собор свой; и, войдя в храм святой
Софии, начал архиепископ молиться со
слезами, и облачился в священные ризы со
всем своим собором, и, повелев взять крест
господен и образ пресвятой богородицы,—
пошел на мост. И вслед за ним шли священники
и причт церковный, и именитые люди за ним
пошли, и множество народа, проливая слезы,
говоря: «Усмири же, господи, молитвами
господина нашего!» И люди богобоязненные
припадали к ногам святителя со слезами: «Иди,
господине, да усмирит господь твоим
благословением междоусобную схватку».
Другие же говорили: «Пусть бедствие падет
на зачинщиков усобицы!»
И, подойдя, святитель стал посреди моста, и,
подняв животворный крест, стал
благословлять обе стороны; те же, взирая на
честной крест, рыдали. Как узнала та сторона
о прибытии святителя, пришел посадник Федор
Тимофеевич с другими посадниками и с
тысяцкими, поклонились владыке. Владыка
внял их мольбам, послал архимандрита
Варлаама и отца своего духовного
протодиакона на Ярославль-двор, чтобы
благословили степенного посадника Василия
Есифовича и тысяцкого Кузьму Терентьевича
и чтобы разошлись все по домам своим.
И разошлись молитвами святой богородицы и
благословением архиепископа Семеона, и
настала тишина в городе.
 
|
|
