ПОСЛАНИЕ ИВАНА ГРОЗНОГО
ЯНУ
ХОДКЕВИЧУ
Такая грамота послана от государя из
Владимирца к пану Яну Еронимовичу с князем
Александром Полубенским.
Божественного <...> естества <...>
милостью, мы, великий государь, царь и
великий князь Иван Васильевич всея Руси
<...>, шлем наше слово пану государя
Стефана <...> Яну Еронимовичу Ходкевичу,
графу на Шклове и Мыши, пану Виленскому,
старосте Жмудскому, маршалку земскому
великого княжества Литовского, старосте
Ковенскому и правителю Плотельскому и
Тельшовскому.
Муж храбрый, высокомудрый и почтенный,
достоин ты быть первым среди своего рода и
начальствовать! Издавна ведь я слышал о
доблести твоей, и дивился ей, и хвалил тебя,
и стремился показать тебе мою любовь и
милость во многих и различных случаях. Мне
не пришлось сделать это, когда ты во время
отсутствия короля писал к нам через
Ливонскую землю, ныне же по благоволению
божьему пришло то время, о котором говорил
апостол Павел: "Во время благоприятное
послушал тебя, в день спасения помог тебе:
вот ныне время благоприятное, ныне день
спасения, и никакого нигде нет препятствия";
поэтому и пишу тебе.
Божьей милостью с крестоносной хоругвию
ходили мы очищать и оберегать свою вотчину
и ныне с помощью всемогущей божьей десницы
и силою животворящего креста вся вотчина,
Ливонская земля, оказалась под нашей
властью. А ты назывался <...> и
гетманом Ливонской земли, а теперь ты этого
лишился; так ты бы, муж благоразумный и
храбрый, этому не удивлялся, ибо бог дает
власть тому, кому хочет. А это ведь было
звание, достойное государя, и тебе то не
подобало (ты из рода великих панов, и
поэтому мы, чтобы доставить тебе
удовольствие, называем тебя графом, хотя
это также тебе не подобает). А убытка ты
здесь никакого не понес, потому что было у
тебя только название, и огорчаться тебе из-за
этого не стоит, ибо название - вещь
мимолетная, а не постоянная. Слышал я о
твоем благоразумии и храбрости во время
сражения под Улой и восхищался, как ты
доблестно там действовал; а вот в Ливонскую
землю вступил ты напрасно. И поэтому
обращаюсь к твоему благоразумию; ибо
сказано: "Покажи премудрому его вину и
мудрее станет, объясни праведному и сумеет
постигнуть". Вот почему тебе, премудрому
человеку, не должно из-за этого смущаться и,
отказавшись от смущения, следует
озаботиться об установлении мира между
христианами. И указали бы вы государю
вашему Стефану, королю польскому, чтобы он
не воевал с нашей вотчиной, Ливонской
землей, и ничем ее не задевал. Также и ты не
проявлял бы досады. А нехороша пословица:
"отними у того, у кого уже отнято", - из-за
нее-то и происходит зло. Будь и ты в добром
здравии, а вотчине нашей, Ливонской земле,
никакого вреда не причиняй.
А больше вам не следует говорить те слова,
которые вы говорили в Полоцке: что там не
наша земля, где ноги нашего коня не стояли;
ведь теперь в нашей вотчине, Ливонской
земле, во многих областях нет такого места,
где бы не только ноги нашего коня, но и наши
ноги не были, нет и такой воды в водах и
озерах, которой бы мы не пили, но все это по
божьей воле оказалось под ногами наших
коней и под нашим господством. Также вам не
следует говорить, что мы вопреки перемирию
вступили в Ливонскую землю, ибо слова эти
лживы. Никогда мы не говорили о мире с
Ливонской землей, а Литовской земли мы в
нынешнем своем походе ничем не задели и не
оскорбили. И ты бы сам говорил своему
государю, а также братии своей, панам вашей
рады и совместно со своей братьей, с панами
рады говорил бы своему государю королю
Стефану, чтобы ваш государь
незамедлительно слал к нам своих послов, а
мы хотим достойным образом заключить с ним
мир и установить дружеские отношения. А он
бы нас за это отблагодарил, ибо без такой
благодарности братство между нами
установиться не может.
Писано в нашей вотчине, в Ливонской земле,
в городе Вольмере, в 7086 году, 12 сентября [12
сентября 1577 г.], на 43-й год нашего
государства, на 31-й год нашего Российского
царства, 25-й год - Казанского, 24-й год -
Астраханского.
 
|
|
