БЕСЕДА ОТЦА С СЫНОМ О ЖЕНСКОЙ ЗЛОБЕ

СКАЗАНИЕ И БЕСЪДА ПРЕМУДРА И ЧАДОЛЮБИВА ОТЦА, ПРЕДАНИЕ И ПОУЧЕНИЕ К СЫНУ, СНИСКАТЕЛНА ОТ РАЗЛИЧНЫХ ПИСАНИИ БОГОМУДРЫХЪ ОТЕЦЪ И ПРЕМУДРОГО СОЛОМОНА И ИСУСА СИРАХОВА И ОТ МНОГИХЪ ФИЛОСОФ И ИСКУСНЫХ МУЖЕЙ О ЖЕНСТЕЙ ЗЛОБЕ

     «Послушай, сыне мой, приклони уши свои, внуши словеса устъ моихъ, да скажу ти: исперва сотвори богъ человека единаго от всЪх стихий и нарече имя ему Адам, и потом успе Адам, и взят богъ ребро его и сотвори ему жену. И Адам не прелстися, но жена его прелстися советом змииным, и тоя ради вины все отъято самовластие у жены. И рече богъ ко ЕвЪ: «Отныне буди ты покорена мужу своему во всем и повинуйся ему и не буди тебЪ ни единыя въласти над нимъ, той глава тебЪ и господинъ, да владЪет тобою во всем, преступила бо еси повелЪние мое и не восхотЪла еси свободна быти».

   Зри же, сыне мой, яко отъя богъ у жены самовластие, да не вопреки глаголют мужу своему. Единою бо поучи Евва Адама и всему миру клятву наведе, и запрещение прият прабаба наша в печалех родити чада.

    Рече сынъ ко отцу своему: «Отче, обоим сим вещем писание свидЪтелствует быти истинънЪ. Благовествуя бо богъ ко своему созданию, посла архангела своего Гаврила к деве Марии, вместо древние печали ЕввЪ — радость богородице принесе, рече: «Радуйся, благодатная, господь с тобою и благословенна ты в женах!» Сия радость сопротивна печали и благословение сопротивно клятвы, и вмЪсто Адама — новый Адам — Христос, и вмЪсто Еввы благословенная богородица Мария. И без болезни Адама породи, той же чистотЪ девичести лицы ревнующе и жены по Христе мучившеся, на уди разсЪкаеми, и ко Христу приведошася, того ради вся нова бысть, и женское племя благословися, и яко жена добра мужа своего и по смерти спасет, и дому строителница бывает, и венец похвалы на главу мужу своему сплетши полагает, и яко слаткия воды от устъ ея истекают, и горесть сердечную мужу своему услаждает, милосерда, чадолюбива детем своим бывает, и дом свой въсякими добродЪтелми наполняет; бескровных покрывает, беспомошным помогает, бЪдных призирает, нагих одевает, алчных и жадных накормляет, болных и в темницах посЪщает. И по писанному, всего силнеЪ жена бывает: жена и царей породи и одеяние имъ сотвори, ибо всяк человек от жены рождается и сосцами еЪ питается. И прирече: «Не суть зло естество женское».

    Рече отецъ сыну своему: «Сыне, аще бы не благоволил богъ от жены родитися и водою креститися и на кресте распятися, то уже приближися весь род ко вратом адовым. О сем, сыне, известно буди тебЪ: в нынешних лътех едина жена от тысящи такова, яко же ты глаголеши, обрящется. А сия в Бытии глаголется: «Позна Адам жену свою и роди от нея сына». Не Евва роди, но Адам роди. И во Евангелии глаголет: «Авраам роди Исаака». Слыши, сыне, не Сарра роди, но Авраам. Но аще и сосцами питаемся, но множицею от них кровию венчаемся; от жен бо многи крови пролияшася, и царства разоришася, и царие от живота гонзнули, села и домы раскопаша.

    Горе граду тому, в нем же властелинствует жена! Горе, горе дому тому, им же владЪет жена! Зло и мужу тому, иже слушает жены! В нынЪшних вецех мнози человецы грады многими владЪют, а женам своим работают. Извыкли бо жены ихъ в зерцало призирати и вапами лица помазовати, и вЪжда свои возвышати, и черновидно лица воображати, и многимъ себЪ уряжением украшати; и многих очеса на видЪние красоты своея превращати: украшают бо телеса своя, а не душу. Уды своя связали шелком, лбы своя подтягнули жемчюгом, ушеса своя позавЪсили драгими серезами, да не слышат гласа божия, ни святых книгъ писания, ни отецъ своих духовных учения. Жены бо познали путь заблуждения, мужие же возлюбили на женах своих многая украшения, а сами восприяли убогое одЪяние на себЪ носити, все для жен своих украшения. О мужие! От кого есть прияли сия обычаи, иже многая полагают на женах своих украшения? От сего вам нЪсть ползы, толко лише вам злое погубление, ибо женское украшение — всегдашняя мужу сухота и приводит его до остраго меча. Много бо сего бываетъ, еже в великия долги себЪ влагают и от того вЪчно погибаютъ, понеже своего не имут, а жен украшают.

    Аще же кто хотЪния ея не исполнит, тогда она зелне воздыхает, слезит и шепчет, ни худа, ни добра не глаголет, очи свои изменяет, нос потупит и зубы своими скрегчет, и что речет муж ея, и она, что меденица пыхнет и пред ним плачет день и нощь и мужу своему покоя не даетъ, гнЪв имЪет, и муж ея от нея покоя не имат. И она глаголет: «Оных мужей жены ходят красно, и вси их чтут, аз же бЪдная, в женах возненавиденая, и всЪми незнаема и от всех укоряема. Почто ты мнЪ нынЪ муж? Дабы аз тебЪ не знала! Аз была дочь богатого отца и матери добрыя и племяни славного и таковых бы родителей дщерь, а толко б аз была девицею, был бы мнЪ муж отца богатого и была бы есмь госпожа добру многу, и вездЪ бы чесна, и хвал-на, и почитаема от всЪх людей!»

    Хочет убо жена, дабы ея вси хвалили и любили и почитали, аще ли иную похвалят, то она возненавидит и вмЪняет не в дружбу, и чужую похвалу в студ влагает. Аще ли муж ея угодити восхощет, то всех ему любити, их же она любит, тако и всЪх сих в ненависти имЪти, их же она возненавидит. И всегда хощет болшину имЪти и никому не хощет покоритися, ни послушати. Всегда хощет повелевати и всего хощет вЪдати, и поучати, и умЪти, аще и не умЪет и не знает, а глаголет: «Умею и знаю». Аще будет прекрасна и лЪпа, многи очи имут на ню зрЪти. Яко же бо в луже вода сЪмо и овамо преходя погибает, тако же и женский разум, яко храмина непокровенна и яко вЪтрило на верхъ горъ скорообразно вертящеся. К таковым женам мнози человецы прелщаются: ов добролЪпием жен, ов разумом, а ин смехотворными утЪхами, инъ краснословием и дарованием и протчими лЪстьми прелщаются. Яко речено есть: «Лутчи купити коня или вола, или ризу, нежели злу жену поняти, понеже не мощно познати, какова обычаем: аще и недобролЪпна или буя, или болна, или блядлива, или горда, или гнЪвлива или иным пороком повреждена и к тому невозможно иныя за себя поняти, доколе она жива. Аще хощеши, сыне мой, без печали жити, то путче не женитися и опосле не тужити».

    Рече сынъ ко отцу своему: «Отче, во Евангелии речено: «Сего ради оставит человек отца своего и матерь и прилЪпится женЪ своей и будета оба в плоть едину». Богъ же ми дастъ жену добронравну, всякими добродетелми украшенну: смирЪнием, молчанием, послушанием, доброумием, пощением и нищелюбием, рукодЪлием, несквЪрноложием. Таковыя жены у бога милости просят о мужех своих, и когда в дому будут и доброй женЪ возрадуются и о дЪлех еЪ, чюжей же радости не зазрю, но всегда радость в дому моем будет».

    Рече отецъ к сыну своему: «Сыне, аще будет тебЪ тако, яко же реклъ еси, блажен еси и добро тебЪ будет, жена твоя, яко лоза плодовита, аще же грЪх ради житие злЪ проводиши и такову жену не обрящеши, яко же хощеши, всегда о ней сердцем скорбиши и в горести сердца речешь: «Блажен той, иже дЪвством живет, да сицевыя жены не обрящет». И ты, сыне, последи злонравную жену не возлюбишь, и в раскаяние придешь, и ничто тебЪ успЪет. Аще ли сицевую обрящеши: пронырливу, лстиву, лукаву, крадливу, блядливу, злоязычну, обавницу, еретицу, медведицу, лвицу, змию, скорпию, василиску, аспидну».

    Рече сынъ ко отцу своему: «Отче, не могу разумЪти словес твоих, скажи ми извЪстно».

    Рече отецъ к сыну своему: «Слыши, сыне мой, про лстивую и пронырливую. Сия рукоделия дЪлати не хощет, а как муж ея придет и она лежит — шипит, стонет, востает — охает, и муж ея сия речет: «Жено, что и о чем скорбиши и ни о чем нерадиши?» И она хотя и здрава, а речет: «Не могу». Сия не строителница дому своему и мужу своему не помощница, и нужного одЪяния не сотворит. Аще что муж ея припасет, и она пронырством все изнурить.

    Слыши, сыне мой, про сварливую и злоязычную: имЪет язык, яко бритву изощренну, на всякого человека наскачет, аки лев, всЪх злословит и укоряет, и осуждает, и на всЪх яд своего языка испущаетъ.

    Слыши, сыне мой, про лукавую и крадливую. Лукавство женское сице: имЪет умъ остр, пред мужем своим показует, и никако же муж ея не может лукавства женского разумЪти, ибо с мужем живет аки бы единодушно, а в сердцы своем мыслит: «Аще муж мой умрет, а живота своего мнЪ не прикажет, и мнЪ за иного мужа пойти не с чем и никто меня убогую за себя не возмет». И се глаголя, мыслит: «Ныне есми всему добру госпожа, учиню себЪ сокровище тайное». И начнет у мужа своего красти, а он того не вЪдает и сице к ней речет: «Жено, что обнищахом и в велицей скудости дом нашъ сотворися?» Она речет: «А то, господине, грЪх ради наших». Сия ли некрадливая, иже все имЪние мужа своего погубит и оба обнищают?

    Слыши, сыне мой, про лстивую и блядливую. Таковая жена мужу своему во стретение изыдет, ланитами склабящися и нравом уничижающися, и за руце мужа принимающе, и одЪяние совлачающе; словесы лстящи, усты лобызающи, сице глаголющи:

«Пойди, государю мой, свЪт очей моих, сладость гортани моему, зрЪти я без тебя, свЪта моего, не могу, и ни единого слова проглаголати. Лице мое потекло, и сердце мое окаменнело, и егда возрю на тя, свЪта моего, тогда зЪло возрадуюся: составы мои разступаются и вси уди тЪла моего трепещутся и руце мои ослабЪвают. Брак ты мой любезный, всегда пред очима моима есть, егда услышу слаткая твоя словеса, тогда не смЪю что отвЪщати: не отвЪрзутся ми уста, огнь в сердцы моем горит и лице мое палитъ и все составы мои грЪются». И аще будет юн мужъ, и она его вскоре оболстит; и аще в дому его не прилучится, и она близ оконца присЪдит, сЪмо и овамо колеблющися, а со смирением не сидит: скачет, пляшет и всЪм телом движется, сандалиями стучит, руками плещет и пляшет, яко прелстившаяся блудница Иродиада бедрами трясет, хрептом вихляет и главою кивает, голосом поет, языком глаголет бесовская, ризы многи пременяет и в оконцо часто призирает, подобно Иродиаде чинится и многим юнным угодит, и всякого к себе лстит.

    Слыши, сыне мой, про обавницу и еретицу. Из детска начнет у проклятых баб обавничества навыкать и еретичества искать и вопрошати будет многих, какъ бы ей замуж вытти и как бы ей мужа сбавить на первом ложе и в первой бане. И взыщет обавников и обавницъ и волшебств сатанинских, и над ествою будет шепты ухищряти, и под нозе подсыпати, и возглавие и в постелю вшивати, и в порты рЪзаючи, и над челом втыкаючи, и вся-кия прилутшихся к тому промышляти: и корЪнием, и травами примЪщати, и все над мужемъ чарует. Сердце его высосет, тЪло его изсушит, красоты в лице не оставит, и во очесех свЪтлость погубит, и разум отымет, и всякому в поношение вложит его. Сицева сотворит мужа своего и тако его возненавидит, юнных же возлюбит и умерщвляющее зелие сыщет, и подобно время обрящет, и смертным вкусом мужа своего покусит, яко же клас прежде времяни исторгнет.

    Слыши, сыне мой, про медведицу и лвицу. Яко же от таковых зверей едина, егда узрит человека, тогда главу свою похилит и очи свои посупит в землю и злобою пыхнет, на человека нападет и задушит его вскоре, тако и злая жена: главу свою наклонит, и очи посупит, и уста стиснет, даже злобою на мужа своего дыхнет, и на шию его сило наложит, и гортанное дыхание займет, и злЪ кончает.

    А лвица в пустыни на всякого человека и звЪря наскачет и затерзает, тако и злая жена, яко лвица: и домочадец возненавидит, и ризы растерзает, и тЪло кровию обогряет, и власы искореняет, и на мужа рыкает, и злобою восхищает, не лвовы убо зубы ухапает, ни мечем, ниже копием мужа своего закопает, но нравом злЪе лвицы бывает.

    Слыши, сыне мой, про змию и скорпию, ибо змиин род велми в ползающих злобою злЪйши иных гадов: изначала бо велика зла сотвори человеку и проклята от господа змия, того ради пресмыкаяся по земли чревом своим ходит, того же роду и скорпия, и жаба, и черепаха, аще бьешь, или колешь, или стреляешь — ничто ея не возмет, тощию разжещи клещи и имати ю и в огни сожещи, а секнутие ея таково зло, скоростию и до смерти приводит, тако и злая жена в человецЪх инех злЪйши суть.

    Сълыши, сыне мой, ис куста исходит змия и узрит человека и от него бЪжит, а злая жена подле человека лежит, а змииным ядом дышет — сей истинная запазушная змия: донележе муж ея по ней ходит и вопреки ничего не глаголет, и она ему терпит, а егда муж чем погрозит или досадит, и она на него, что змия, шипит, и аще ю бьет жезлием или пинанием, или за власы рванием, то злую жену ничто неймет, но точию разжизает, и она злобою своею, что змию, шипит, в сердце его злохитръством секнет, по времени же и сама умрет, аще не покается — во огнь ввергнется да тамо окаянная накажется.

    Слыши, сыне мой, про ехидну. Такова суть, ибо своих чад ненавидит, аще хощет родити, подшися их съести. Они же прогрызают у неЪ утробу и на древо от нея отходят, и она от того умирает. Сей же уподобишася ехиднЪ нынешние девицы многие: не бывают мужем жены, а во утробЪ имъют, а родить же не хощет и помышляет: «Егда отроча от чрева моего изыдет, и аз его своими руками удавлю». Ибо аще девическую печать и разорит, а девицею именуется, образ бо, яко девица, а нравом, яко окаянная блудница. Ибо кому прилучится таковою женитися, виждь и разумЪи, та бо ходит быстро и очима обзорлива, и нравом буя, и всЪм несчаслива.

    Слыши, сыне мой, про змию василиску. Такова суть, ибо зрЪнием убивает человека, гдЪ завидит — тамо и побивает. Такова бо есмь змия василиска, стрелами своими смертными люта велми человека умерщвляет. Тако же и прокудливая жена нравом злЪе змия василиска, ибо прехитро себЪ украшает и опрятни сандалия обувает, и вЪжда свои ощиплет, и духами учинит, и лице, и шыю вапами повапит и румяностию, и черностию во очЪсех себе украсит, и в одЪяние червленое себЪ облачает, и персни на руце возлагает и вЪрх главы своея златом и камением драгимъ украшает и на лукавыя дЪла тщится. Егда же и грядет, ступает тихо и выю кротце обращает, и очима невскоре смотряет, и зрЪнием умилно взирает, и устне гладце отвЪрзает и вся составы свои на прелести ухищряет, и многия души огнепалными стрелами ухищряет, яко ядом змииным, видЪнием своим юнных убивает, яко разслаблении удове ихъ бываютъ.

    Сыне мой, глаголах ти про аспида, иже зело золъ велми в роду змиевом в семидясяти родехъ, а сей аспид первый от них злобою, и в которую сторону вселится и сотворит ю пусту, а нравом таков есть, еже не может слышати гласа трубного, но разбивает себЪ о камень и скончавается. Тако и злонравная жена не может слышати доброго ей поучения: и уши свои затыкает непослушания камением и непокорЪния жемчюгом драгим, яко аспид хоботом, в которой дом такая жена вселится и сотворит его пуста. Ибо всяка печаль, зло бывает, а корень всему женская злоба».

    Рече сын ко отцу своему: «Отче, апостол рече: «Лутче женитися, нежели разжизатися». Яко же палима пещь огнем, тако же и юношская плоть к вожделению женскому разжизается, ибо огнь естественный не ветром разгнЪщается, но видЪнием красных лиц прелщаются: и время и мЪсто согрешению враг полагает. Женская красота мя прелщает, на ню же взирая — веселъ бываю».

     Рече отец к сыну своему: «Сыне, аще ли не разумЪеши словес моихъ, яко же рекох тебЪ, слыши, да скажу ти извЪстно подробну.

    Сотвори богъ человека единого и помысли, яко недобро единому быти ему, и успи его в породе райстей, и взят ребро его, и сотвори ему помощницу, рекше жену. Егда же прабаба наша Евва прелстися советом змииным, тако же и мужа своего прелсти, и посети богъ Адама в раи и рече ему: «Адамъ?» Он же рече: «Се аз, господи». Господь же к нему рече: «Почто заповЪдь мою преобидел еси?» Адам же ко господу рече: «Господи мой, боже, жена мя прелсти, ю же ми дал». И рече ему богъ: «Почто послушал еси совЪта жены своея? Аз бо дал тебЪ не совЪтницу, ни владЪтелницу над тобою, но поручницу и помочницу тебЪ». И того ради изгна богъ Адама и жену ево от райския пищи. И по изгнании нача Адам плакатися, сидя и сЪтуя, с плачем взываше: «Увы мнЪ, раю мой прекрасный, яко мене ради сотворен еси, а Еввы ради заключен еси. Увы мнЪ, яко погубих божие человеколюбие и духа святаго благодати удалихся, и коим плачем восплачюся, или которым рыданием возрыдаю, или коим сЪтованием возсЪтую! От рая мое изгнание, и в потЪ и в трудЪх терновное прозябение, и в преисподнех адских мЪстЪх воздыхание помяну». И сице рече: «Увы мнЪ, вся злая сия содЪлавшая и внезапу постигоша, тебЪ ради, жено прелесная. Ты мнЪ незрелое безсмертие пожала еси серпом лукавства змиина, ты бо мою власть на рабство преложила и во очесех свЪтлость помрачила, и нуждею реки слез изливаю. Увы мнЪ, о жено безумная! Почто отлучи мя ангелского мирования и студным дЪлом принуди мя? Ты, прелстившая мя, отиде от мене, уже бо не требую к тому совету твоего пагубного и лукавого, ниже будет о тебЪ промышление мое от сего времяни». И по Адаме правнуцы его многими напастьми и бЪдами пострадали от жен.

    Слыши, сыне мой, како святыи пострадали от жен.

    Ной праведный от жены напоен бысть квасом, смЪшеным с травою и увЪщаем от нея о тайне, иже заповЪда ему ангелъ господенъ з запрещением николи же повЪдати, но ум его не возможе терпЪти от воняния травного и отбеже от главы его, и в забытие прииде память его о запрещении, и сказа тайну женЪ своей и яко отщетився и прииде на мЪсто, идЪ же ковчег дЪлая, и виде, яко разсыпася дЪло его и всЪх живущих на земли, и плакася на мЪсте том 40 дней.

    Тако же Лот праведный в СодомЪ живяше з   беззаконными людми и не прикоснуся, и не восколебася имъ, и никогождо осуждая, и того ради Содомского запаления убЪжа, но от лукавства дщерей своих не может убЪжати, но напоен бысть виноградным вином и падеся со дщерми своими и зачат во чревех. Последи же уведЪт грЪх свой, начат сомнЪватися и душею ужасатися, и плакася на горах горко, и бысть Лот дщерем своим посягатель, отец и муж.

    Слышы, сыне мой, про Иосифа праведного, яже рече Писание, в раб продан бысть Иосиф и живяше чистотою душевною и красотою телесною, и лице его, яко солнце, сияя. Зряще же на него господина его жена и желаше насытитися красоты его и тщашеся ласканием запяти Иосифа. И без мужа своего призва его в ложницу свою и нача его увЪщевати, лстящи его и напрасно его охапи руками своими к падению ce6Ъ. Той же отторгнуся от нея, она же ят за ризу его, он же оставив ризу свою в руце ея и отбЪже от нея внЪ двора.

    Прииде же муж ея от полаты царевы, она же взем ризу Иосифову и показа мужу своему и с великою злобою поношаше на Иосифа: «Сей раб твой восхотЪ мнЪ ругатися, жени твоей, аз же не восхотЪ осквернити ложа твоего и возва, иже в дому нашем, он же, оставль ризу, беже от мене».

    Петерфирий же ят вЪру словесем ея и повЪле Иосифа затворити в темнице и смириша во оковах нозе его, лукавыя ради жены. И избави его богъ и сотвори царя Египту.

    Слыши, сыне мой, про царя Давида, како блуда ради хотя смерть прияти. Богоотецъ великий во пророцех царь Давидъ, когда виде Вирсавию, жену Урину, красну лицем и величеством, и повелЪ привести во свою полату и падеся с нею, и по сотворении блуда озрЪвся вспять и виде ангела стояща и держаща наг мечь над главою его. И паде ниц на землю, молящеся и плачеся горко, глаголюще: «БезвЪстная и тайная премудрости твоея явил ми еси» — и паче рехъ: «Возсмердиша и согниша раны моя, от лица безумия моего пострадах, яко беззаконие мое аз знаю и грЪх мой предо мною есть всегда, тебЪ единому согрЪших и лукавое пред тобою сотворих, отврати лице твое от грЪхъ моих и вся беззаконие мое очисти».

    И услыша господь молЪние его, и возвратися от него ангелъ господень бес крови его, и прия Давидъ духа святаго благодать, и глаголаше: «Аз рЪх, во обилии моем не подвижуся во вЪки».

    Рече сынъ ко отцу своему: «Отче, прияхъ поучение твое и во уверЪние ми бысть. Приточникъ рече: «Не пощади жезла твоего и учи сына своего, его же любиши». Уже аз слышах от тебЪ все по ряду и от словес твоих уразумЪх, и смыслъ свой укрепих, и разума наполнихся, наказанию твоему и опасному житию научихся, и укрепихся, и искусен быхъ».

    Рече отецъ к сыну своему: «Сыне мой, несть тако, яко же реклъ еси, ибо дивна сия вЪщь — жена злая: кротима высится, а биема бЪсится и сворится, а подобна болЪзни никакой. Не превозносися, сыне мой, и не рцы во умЪ твоем и не уповай на премудрость твою и на мужество свое и на храбрость, еже жити со звЪрем сим, что укротити его свирЪпие, и безстуднее сущи полских зверей, и невозможно сущи убЪжати ею. ОбрЪли бо есми в Писаниих: «Кто Соломона премудрее или кто Самсона силнее и Александра храбреЪ?» И ти от жен пострадали и скончалися. Соломон в юности своей наполнися разума, яко река многотекущая исполнися притчами и гадании; яко звЪзда утренняя, яко облак и яко луна полна, и во дни сияя, яко солнце и яко маслина славы от нея же сладкий плод приходит; имя его и мудрость во вся страны прослышася, жены же лукавые умъ его помрачиша и, яко рЪку многотекущую, пресушаша, и доброту его погубиша, обратиша на пагубу, и блудом растлиша его, и прелстиша его во идолобЪсие, и сотвориша его поклонятися твари. И тоя ради прелести пророческого дара лишен бысть.

    Слыши, сыне, про Самсона силнаго, иже по благовЪстию родися, да будет силен, и глаголаше: «Аще бы бог укрепилъ колце, то бы моглъ всею вселенною поворотить». И челюстию скотиею по 1 000 на день иноплеменных побивалъ, а жена любодЪица не убояся силы его и напоив, на колЪнех своих успи его и власы, ими же силен бысть, остриже и очи ему ископа и на поругание иноплеменным его предаде.

    Слыши, сыне мой, про царя Александра, яко храбръ бЪ и полестинския страны от востока солнечного вся царствия мира сего своею храбростию к себЪ приклони, а от жены отравлен бысть зелием травным и скончася.

    Илия пророк, славный во пророцех, иже молитвою своею на три лЪта и на шесть месяцъ небо заключи и не одожди земли толико время, и огнь с небесе сведЪ и пятдесятников пожже, а женолюбодЪица лютостию на него дыхну и смертию ему погрози. Пророк же божий убояся злобы и, шед, скрыся в пустыни Хоривстей.

    Иоаннъ великий во пророцех Предтеча, глас слова, светилник света, дЪнница солнца, и воинъ царев, иже достоинством своим велику славу имЪя в зачатии и рожествЪ и житии своем, велику честь имЪя в проповЪдании покаяния, велик проповЪдникъ пред богомь и человеки, достоинством славы своея положи руку свою на пречестнЪю вЪрсе великого бога и первие видЪв славу триипостасного божества и свидетель истинненъ, и житие его, яко солнце, сияя, яко же и нЪкое зерцало пред очима нашима, ибо елико имуть святии жития и сия вся имЪя святый Иоаннъ. И прия от бога имя — ангелом наречен бысть, и в рожденных женами болии не бысть.

    ТерпЪния же и проповЪдания ужасеся диавол и нача трепещущи глаголати: «Горе мнЪ, что сей муж творит, и кто ми возвестит будущаго гнЪва бежати? Горе мнЪ, яко будущая возвещает, един стоит пришедший у народа и всЪх учит, укоряет и обличает Ирода и совратницу мою Иродиаду! ГорЪ мнЪ, ничто же могу сотворити ему, но вниду во угодницу мою Иродиаду и наполню ея гнЪва».

    И сквЪрная любодЪица испусти гнЪв свой на праведного, не убояся великого во пророцех: скакавши и плясавши Иродовии, и полюбися плясание Ироду, и клятся Ирод дати и до полцарствия своего. Она же, научена матерью своею, испроси главу Иоанна Предтечи. Ирод же повЪле Иоанну главу отсЪщи, и усеченною главою Предтечевою, яко яблоком поиграв на блюде. Его же в пустыни дивии зверие убояшася, змии и аспиды честно нозе его лижуще, а жена зла такова светильника не убояся.

    А великого во апостолЪх евангелиста Иоанна Богослова, наперстника и возлюбленника и друга господня, со учеником его Прохором злая жена по ланитама бияху.

    А великого во святителех покаянию проповЪдника, вселенней учителя и светилника Иоанна Златоустого, учение же его во всю вселенную пройде, яко река многотекущая, царица властолюбица не терпя обличения его с престола его изгна и в далныя страны в заточение засла его.

    Слыши, сыне мой, уразумЪх ли еси словеса моя, яко тебЪ про праотец и про патриархъ, и про пророк, и святых апостол, и святых отецъ рекох, елико они пострадали от неистовства женского, толикою разумных пострадали от них, ибо диавол не может самъ сотворити таковыя пагубы святым, яко же наводит злыми женами, то бо есть оружие дияволе, и мечь сатанин и оболгателница святым. И обретохом азъ написано в «СтарчествЪ»: «НЪкто человекъ добронравен живяше со злою женою и имЪя семь сынов, а всЪ в совершенном возрастЪ, и многаго ради злонравия ея наказуя муж жезлом, она же окаянная убеже в нЪкую пустыню к нЪкоему затворнику старцу толкися глаголаше: «Сего ради пришла к твоей святыни, да избуду напрасные смерти». Он же прият ю в пещеру свою. И помале прелсти его окаянная, и падеся с нею, яко со своею женою, и елико муж ея бияше, она же к затворнику убЪгаше в пустыню и глаголаше: «Уморю мужа своего». Потом же муж ея бияше про злонравие ея, она же умори мужа своего и шести сынов умори по единому, а седмый сынъ, шед во град, сказа народу, и изыдоша людие в пещеру, яша старца и жену ту и, испытавше ихъ огнемъ, сожгоша».

     О сей повести не могу глаголати без слез многих и горкого воздыхания, понеже очи мои зЪлне плачют и душа моя люте трепещет.

    Слыши, сыне мой, кто не прослезится о сем великом старцЪ? ЗдЪ огнем скончася, а в будущем вЪце злЪ лютей адской муце предастся! О люте! Очи мои слезы многия испустиша, а душа моя зжалЪся и сердце мое восколебася! Колико сей старей подвизався в пустыни, со многочисленными бЪсы боряся, а женою злоокаянною вмале прелстися и погибе, о сем всяк да восплачет умилными слезами и горким воздыханием, сердечным возрыданием!

     Слышах, сыне мой, про нЪкоего мужа, пришедша в дом к женЪ вдовице, и хваляху людие ему да ся оженит ею, понеже юнъ бяше. Она же, окаянная, злонравно с ним живяше нЪколико лет, по времени же умре жена та, онъ же нача продавати дЪти своя и ея. Людие же кленяху его, что тако творит. Он же рече «Егда возрастут и будут обычаем в матерь свою, тогда и мене продадут». И плакася по женЪ своей, людие же глаголаху «Почто плачешися, понеже зла была?» Он же рече: «Плачюся, дабы другая такова не была».

    НЪкий человекъ рече: «Аз есмь бых в трех нуждах: в темъницы, у вЪсилицы, и двух нужд убежах, а от третие нужды — от злыя жены — не могъ убЪжати».

    Рече сынъ ко отцу своему: «Отче, отяготЪх тягостию, рцы ми слово вкратце: что лихая жена и что злоба еЪ, скажи ми и напиши на сердцы моемъ».

    Рече отецъ к сыну своему: «Слыши, сыне мой, жена злая — домовная буря, многим потоп, неудЪржимое стремление, сердцу копие, иноком жжение, очесем поползение, покоище змиино, смертоносная бесЪда, неоставляющая трясовица, неутолимая огневица, мужу спящая лЪсть, востающая печаль, самохотная злая ратница, грехом учителница, тЪмный вождь, хоругвии адова, ниспадаемое желание, вЪтвь дияволя, спасаемым соблазн, болЪзнь неисцЪлная, злоба безувЪтная, удобь уловляюща дерзость; жена злая — вЪтр сЪвЪр, день неведрян, гостиница жидовская, совокупленница бЪсовская, несытная похоть. Яко же ров глубок не наполнится водою и огнь дровами, тако и злая жена николи же наполнится хотЪния своего, и злоба ихъ не умаляется, имЪя сокровище злобы, источникъ зла кипя непрестанно».

    Рече сынъ ко отцу своему: «Отче, слухи моя наполнишася твоего наказания, уже душа моя ужасЪся, и разум мой умилися, и сердце мое восколебася, стоя пред очима твоима».

    Рече отецъ к сыну своему: «Сыне мой, не буди укоряти собою естество женское велми есть зло. Приточник же рече: «БЪжи и не озирайся красот жен, яко Ной потопа и яко Лот Содомского запаления, и не буди с прилежанием зрЪти на чюжия жены, и не объят буди руками их, и не желаи ея, та бо погубляет человеки острЪйша меча». Никто рече: «СтрЪтил бЪ на пути лва, и на распутии разбойника и обоих сих убежах, а злыя жены не могох убЪжати. Аще кому случится злая жена пояти, то над чюжим мертвецом не ходи плакати, всегда бо ти есть у себЪ в дому плачь».

    Сыне мое и любимое мое чадо, вся сия видехъ и в писании обрЪтох и согласию твоему рекохъ».