ЗАПИСКИ О СТРЕЛЕЦКОМ БУНТЕ

     ЛЪта 7189 (1681)-го году на Московском государствЪ бысть знамение велие: на небеси явися против самой Москвы на зимней запад звезда. Величиною она как и прочии звЪзды, свЪтлостию ж тЪхъ звЪздъ светлее, хвость у нее велик, стояще хвостом на Московское государство. От самой же звезды той как пышет. И поиде от звезды хвостъ узокъ и от часу нача роспростронятися в ширину, яко на поприще. Людие ж всии, видя такое знамение, дивяся и недоумевахуся: что будет? Мудрые ж люди о той звезде растолковаху, что та звезда на Московское государство стоит хвостомъ не к доброму дЪлу. Так и учинилась.

     О той звездЪ толкуется: как она стоит главою над которым государством, и в том государствЪ подает богъ вся благая и тишину, и никатораго мятежю в том государствЪ не живет. А на кои государства она стоит хвостом, в тЪх же государствах бывает всякое нестроение и бывает кровное пролитие многое и межуусобныя брани и войны великие меж ими.

     Тако же и збысться в Московском государствЪ: от стрельцов и от салдатов учинилося смятение великое, бояр порубили, невЪжством своим в царские и в царицыны и в царевнины хоромы ходили, бояр обыскивали.

     Того ж году июля въ день родися у государя царя и великого князя Феодора АлексЪевича всеа Великия и Малыя и БЪлыя Росии самодержца царевичь и великий князь Илья Феодоровичь всеа Великия и Малыя и БЪлыя Росии самодержцу; крещен бысть в ЧюдовЪ монастырЪ. А крестил ево, государя, святЪйший Иоакимъ патриархъ московский и всеа Русии; отецъ крестной — троецкой келарь.

     Того ж году въ день преставися благоверная и христолюбивая царица и великия княгиня Агафья Семионовна, погребена в Вознесенскомъ девиче монастыри, где и прочии царицы погребаются.

     Того ж году июля въ день преставися благовЪрный государь царевичь и великий князь Илья Феодоровичь всеа Великия и Малыя и БЪлыя Росии самодержецъ, погребен в соборе архангела Михаила Иоакимомъ патриархом московским и всеа Русии и всем освященным соборомъ.

     Лета 7190 (1682)-го году февраля въ 15 день о втором законном сочетании браку государя царя и великого князя Феодора АлексЪевича всеа Великия и Малыя и БЪлыя Росии самодержца. Государь царь и великий князь Феодоръ АлексЪевичь всеа Великия и Малыя и БЪлыя Росии самодержецъ, поговоря с сестрами своими зъ государынями царевнами, похотЪша совокупитися второму законному браку. И взя государь за себя МатвЪеву дочь Опраксина Марфу МатвЪевну. А на свадьбе были в тысецких и в друшках и в свахах и во всяких чинах прежние, которые были у него, государя в чинах на прежней радости.

     Того ж году апреля въ 27 день в другонатцатом часу дни преставися государь царь и великий князь Феодоръ АлексЪевичь всеа Великия и Малыя и БЪлыя Росии самодержецъ.

     Того жъ часу изобрали на Московское государство царем брата ево государева, меньшова царевича и великого князя Петра АлексЪевича всеа Великия и Малыя и БЪлыя Росии самодержца, мимо большова ево брата царевича Иоанна АлексЪевича всеа Великия и Малыя и БЪлыя Росии самодержца. И крестъ ему, государю, целоваша бояря, и окольничие, и думные, и стольники, и стряпчие, и дворянЪ московские, и жильцы, и дворянЪ городовые, и дЪти боярские, которые в то время были на МосквЪ, и стрельцы, и дворовые, и всякихъ чинов люди.

     И назавтрее весь день и до погребения царьского благовЪстъ был в большой колокол. А на погребение царское на выносе преже несоша крестъ запрестольной да образ пречистыя богородицы запрестольныя и затЪмъ шолъ патриархъ Иоакимъ со властьми и со освещенным собором. И погребоша его, государя, в соборной церкви архангела Михаила, идЪже и прочии цари погребени.

     Того ж году майя въ 15 день на Московском государствЪ было смятение. Стрельцы, все приказы и выборной полкъ, салдаты пришли в город, в Кремль во 11 часу дни з знамены и з барабаны, с мушкЪты и с копъи и з бердыши, а сами, бегучи в городъ, кричали, бутто Иван да Офонасей Кириловичи Нарышкины удушили царевича Иоанна АлексЪевича. А начальных людей с ними,— полковников, ни полуполковников, ни капитанов,— а у салдат тоже начальных людей — с ними никово не было. И прибежав стрельцы и салдаты в город в Кремль, и взбежали на Красная и на Постельная крыльцо, и в царския хоромы, имали насильством своим с Верху, из государевых хором, от самого государя царя и великого князя Петра Алексеевича всеа Великия и Малыя и БЪлыя Росии самодержца баяр и окольничих, и думных, и стольников, и метали сверху с Краснова крыльца на землю, а на земли рубили бердыши и кололи копьи.

     А как в город бежали, и говорили всЪ один заговор, бутто боярин Иван да стольник Офонасей Кириловичи Нарышкины хотЪли в Верху удушить царевича Иоанна АлексЪевича.

     И порубили своим насильством бояръ: баярина Артемона СергЪевича МатвЪева взяли от самого государя и, выветчи, скинули на землю с Краснова крыльца и подхватя на копъи изрубили бердыши.

     Боярина князь Григорья Григорьевича Ромодановского сыскали у патриарха и, выветчи перед приказы на площадь, изрубили бердыши и искололи копьи.

     Боярина князь Михаила Юрьевича Долгорукова, ухватя в проходных сЪнех, изрубили на Красном крыльце.

     Думнова дьяка Лариона Иванова скинули с Краснова ж крыльца, и изрубили бердыши в части; сына Лариона Иванова Василья скинули с Краснова ж крыльца, изрубили бердыши.

     Стольника Феодора Петровича Салтыкова изрубили у Мастерской полаты.

     Стольника Офанасья Кириловича Нарышкина свели с Верху потайною лесницею, что к заподным дверем к собору, и, выветчи на площадь перед приказы, искололи копъи и изрубили бердыши.

     Полковника АндрЪя Семенова сына Дохтурова изрубили на площади в Кремле.

     Полуполковника изрубили в Кремле.

     Лекаря Данилова сына изрубили у Лобнова мЪста на площади.

     Боярина князь Юрья АлексЪевича Долгорукова на дворЪ ево вывели ис полат на верхнее крыльцо, и много было шуму; и отпустили ево опять в полаты. И почели кричать, чтоб стрельцы з двора пошли далой. И проломились в винной погреб, почели пить вино. И немного поноровя боярина князь Юрья АлексЪевича прибежав иные с улицы стрельцы и салдаты, в другой ряд вывели ис полат на крыльцо и бросили в окно с верхнева крыльца на землю, тут ево изрубили бердыши и выволокли мертвова на улицу перед ево ворота. И лежал ночь у ворот, а на другой день пришот иссЪкли ево в дробныя части, поругались нехристиянскии.

     Боярина Ивана Максимовича Языкова изымали стрельцы, нашли у Николы на Хлынове меж Тверской и Никицкой у попа, и провели в город поздо, изрубили на площади у Лобнова мЪста, в оддачю часов, в дробныя части. А в кою пору рубили, и в то время на городе КремлЪ били в набаты. А ково в городе КремлЪ рубили, всъх волочили к Лобному мъсту на площадь.

     А дворы князь Юрья АлексЪевича Долгорукова, Ивана Максимовича Языкова, думнова Лариона Иванова розорили и розграбили ночью.

     Того ж месяца въ 16 день те ж стрельцы, всЪ приказы и салдаты пришли в город в Кремль в третьемъ часу дни з знамены и з барабаны, и с мушкеты, и с копъи, и з бердыши, с нЪвежеством большим пошли по всЪмъ царским хоромам и по царицыным и по царевниным, искали и просили боярина Ивана Кириловича Нарышкина. И государь царь и царицы государыни и царевны упросили у них сроку со слезами да утрея сроку дали. И они да утрея сроку дали, а взяли с Верху думнова Аверкея Степанова. И царь государь, и царица государыня, и царевны государыни со слезами у стрельцовъ просили, чтоб Аверкея отпустили. И стрельцы не послушали, Аверкея вывели на площадь к Лобному мЪсту, изрубили бердыши и копьи искололи, поругательство большоя чинили, руки и ноги и головы отсекали.

     Того ж числа с князь Юрьева двора АлексЪевича, с Ыванова двора Максимовича, с Ларионова двора Ивановича, которыа всяких чинов люди понесли грабежем з дворов ихъ платья и посуду,— и ихъ ловили стрельцы и водили с поличным в Кремль к стрельцам же. И в то время выслали на площадь в Китай стрельцы бирича кликать, чтоб боярских дворов и посадцких людей и лавок не грабили. И послали з знаменем, с чорным, сотню салдатов всяких чиновъ людем говорить, чтоб грабежу никакова не было, хотя з двуденежным поймают и приведут, тово изрубить. И ходя по Красному мосту о том окликали. А каторые с поличным пойманы были, и приводили их в городъ в Кремль и тЪхъ всЪхъ высылали; и с поличным, хто с чем пойман, на площадь к Лобному мЪсту; и на площади у Лобнова мЪста и у Казанской богородицы на Красном мосту — рубили тех всЪх бес пощады. А поличная опять относили в город. А иныхъ и в город не водя, посла бирича и салдацкова оклику, которых приводили с поличным — всЪх рубили на большом на Красном мосту. И тово дни срубили всякова чину человЪкъ зъ.

     Того ж месяца майя въ 17 день стрельцы ж, всЪ приказы и салдаты пришли в город в Кремль в третьемъ часу дни з знамены и з барабаны, и с мушкЪты, и с копъи, и с пушками и ходили тож по всЪм царским хоромам и царицыным и царевниным невЪжством большимъ и просили боярина Ивана Кириловича Нарышкина. И царь государь и царицы государыни и царевны со слезами у стрельцов упрашивали о бояринЪ Кириле Полуехтовиче НарышкинЪ и о бояринЪ Иване Кириловиче. И стрельцы не послушали, баярина Ивана Кириловича взяли да Данилу лекаря сыскали, и пытали их на пытке в Костентиновской башне. И пытав баярина Ивана Кириловича привели к Лобному мЪсту на площадь в девятом часу дни вполы и изрубили бердыши и копьи искололи и поругались всячески: отсЪкли голову и руки и ноги обсЪкли и взоткнув голову и руки и ноги на копъи и носили по мосту по Красному на оказание всЪмъ людем, а туловища иссЪкли и подымали на копьях вверхъ многажды. И голову взоткнули на долгое копье и носили, — поругалися. И, нося на копье, взоткнули на долгой жа шестъ, гдЪ висЪли незнама какие гадины, иные называли морския рыбы о семи хвостах и о пяти. А нашли их у думнова дьяка у Лариона Иванова. А стрельцы и салдаты, в то время какъ вывели и рубили боярина Ивана Кириловича Нарышкина, всЪ вышли ис Кремля на Красную площадь.      В том же в девятом часу пытали Данила дохтура в три кнута и пытав привели из застенка тут жа на площадь к Лобному мЪсту, и у Лобнова мЪста изрубили и поругательство такое же чинили, как и боярину Ивану Кириловичю Нарышкину: и голову, и руки, и ноги так жа обсЪкли и туловища на копьях подымали и не одинова. А как их рубили выветчи ис Кремля, у Лобнова мЪста, в те поры били в набат у Спаских воротъ. 

     Того ж месяца майя въ 18 день приходили стрельцы ис приказовъ в Кремль без ружъя и взошли вверхъ на Постельная крыльцо. И государыня царевна Софъя АлексЪевна выходила к стрельцам на крыльцо, а Кирила Полуехтович Нарышкин стоял на нижнем рундукЪ. И царевна стрельцам говорила многое время, а что — не слышать издали. И как стрельцы пошли и боярин Кирила Полуехтович трожды стрельцам в землю челомъ, а за что — невЪдомо, не слышать, что говорили. Того ж числа баярин Кирила Полуехтович пострижен в Чюдове монастырь; во иноцех имя ему Киприянъ.

     Того ж месяца майя въ 19 день боярин Кирила Полуехтович, во иноцех старец Киприян, послан в сылку на Белоозеро в монастырь х Кирилу Белозерскому чюдотворцу с меньшим сыном с Федором Кириловичам. Пристав у нево — думной дворянин Иван Петров сын Лихарев да 50 человЪкъ стрельцовъ. Дьяка Михаила Вешнякова по доводу людей ево пытали стрельцы, с пытки и умер. А пытали в том, бутто он Михаила хотЪл своею казною на стрельцов ратных людей нанимать. Роспись, каторые по стрелецкому приговору, разосланы были по розным городам; и приговорили их сослать в Сибирь.

     В Тоболеск: Кондратий Фомин сынъ Нарышкин, МатвЪй Филимонов сынъ Нарышкин, Иван АндрЪев сынъ Языков, Степанъ Богдановъ сынъ Ловчиков.

     В Томской: АлексЪй ТимофЪев сынъ Лихачов, Михайла ТимофЪев сынъ Лихачов, Григорей Филимонов сынъ Нарышкин, Иван Иванов сынъ Нарышкин, Стрелецкого приказу дьякъ Михайла Прокофьевъ.

     В ЕнисЪйской: Петръ Аврамов сынъ Лопухин, думной дьякъ Григорей Богданов да сын ево Феодоръ, да думной дьякъ Данила Полянской, да Стрелецкого приказу дьякъ Федор Кузмищевъ.

     В МангозЪю: Семен Иванов сынъ Языков, МатвЪй Федоров сынъ КарандЪев.

     В Кузнецкой: Мартемьян Кирилов сынъ Нарышкин, Левъ Кирилов сынъ Нарышкин, Василей Федоровъ сынъ Нарышкин.

     В Нарымской: АндрЪй Артемонов сынъ МатвЪев, Василей Борисов сын Бухвостовъ.

     Того ж месяца майя въ 20 день баярина Ивана Кириловича да стольника Афонасья Кириловича Нарышкиных тела их с площади от Лобного мЪста взяли. и погребены у Петровских ворот в монастырЪ Петра и Павла после вечерни. да в то же время с ними вмЪесте погребен.

     Того ж месяца майя въ 26 день изобрали на Московское государство во цари другова государя царя и великого князя Иоанна АлексЪевича всеа Великия и Малыя и БЪлыя самодержца - большова брата царя Петра АлексЪевича. И крестъ ему государю целовали баяря и окольничие, и думные, и стольники, и стряпчие, и дворянЪ московские, и жильцы, и дворянЪ городовые, и дЪти боярские, которые в то время были на МосквЪ, и стрельцы, и дворовые, и всякихъ чинов люди.

     Того ж году июня въ 4 день в самой в Троицын день ввечеру на первомъ часу ночи учинился за Тверскими вороты сполохъ: стрельцы почели бить в барабаны и у церквей в колокола, и около Москвы во всЪх приказех били по барабаном, и в МосквЪ в Стремянном приказе. А пронеслася ложная вЪсть, бутто люди боярския на Бутыркахъ в слободЪ всЪх салдат порубили, а скопом-де збираютца в Марьинской роще. И стрельцы з знамены, и з барабаны, и с снарядом, с пушками, и с мушкЪты, и с копьи, и з бердыши многия приказы пришли под Бутырки.

     А в Бутырках тоже учинилась замятня и сполох; и стоят салдаты всЪ строемъ. И видя стрельцы, что пролгалось и ходили тою ж ночью под Марьинскую рощю, и никово не нашли; только поймали двух человЪк пъяных, бродящия люди; и сказали, что от тЪхъ и смута сполошная учинилась.

     Того ж году июня въ 5 день тех дву человЪкъ, которых стрельцы поймали ночью под Марьинской рощею, пытали и тово ж дни под Марьинскою рощею их повЪсили.

     Да того ж числа четырех человЪкъ на площади у Лобного мЪста казнили, головы отсЪкли: АндрЪеву человЪку Ильина сына Безобразова, да Иванову человЪку Офонасьева сына Прончищева, а тех двухъ незнама каких людей. А казнили их за то: пьяным дЪломъ говорили на кружале, что самих стрельцов так жа рубить и на копъи поднять, как бояр рубили.

     ЗдЪлали стрельцы всеми приказы у Лобнова мЪста столпъ каменной, и на том столпЪ со всЪ четыре стороны прибили листы большия мЪденые лужоные. А подписали, бутто все то дЪлолося по государеву указу, как бояр рубили и за что.

     Того ж году июня въ 14 день в осмом часу дни пытали в застЪнке МатвЪя Дидьянца, что назывался царевичам Дидьянскимъ, да ярославца посацкова человЪка за то, что затЪели на князь Никиту Ивановича, да на князь Якова Никитича Одоевских, бутто они говорили, чтоб стрельцов половина розослать по городомъ, а другую половину перевешать на МосквЪ около Землянова города. И с пытки они зговорили, а сказали, что затЪяли напрасно. И то Дидьянецъ на пытке сказал, что он не царевичь, боярской сынъ. Да в то же время пытали полковника МатвЪя Михайлова сына Вешнякова да полковника Степана Иванова сына Якова. И пытав тово ж числа в осмом часу дни МатвЪя Дидьянца да полковника Степана Якова казнили у Лобнова мЪста, четвертовали. А ярославцу посацкому человЪку голову отсЪкли. А Матвъя Вешнякова пытав и вмЪсто смерти упросился у стрельцов постритца. И приговорили постричь и сослать в ссылку. А с пытки он ни в чом не винился. А пытали ево по доводу людей их, бутто он с отцом своим хотЪли своею казною на стрельцов ратных людей нанимать.

     Того ж году июня въ день здЪлали стрельцы всЪми приказы у Лобнова мЪста столпъ каменной четвероугольной, свершили шатром и покрыли черепицею мурамленою, и на нем прибили листы большия, подписаны со всЪ четыре стороны. А подписали, бутто все то дЪлолася по указу великих государей, как бояр рубили и за что, и иныя подписаны были всякия многия розныя статьи против их воли, как впредь чему быть.

     Того ж году июня въ 25 день, воскресенье, венчалися царским венцом государи цари и великие князи Иоаннъ АлексЪевич, Петръ АлексЪевич, всеа Великия и Малыя и БЪлыя Росии самодержцы в соборной и апостольской церкви. А венчал их, государей, Иоакимъ патриархъ московский и всеа Русии со властми Московского государства.

     И быша у великих государей столы по три дни.  И многих великие государи жаловали, иных в бояря, иных в окольничия, иным дано думное дворянство, иных в стольники, иных в стряпчия, иных во дворяне московския, иных в жильцы.

     А пожаловали в баяря того ж числа стольника князь АндрЪя Ивановича Хованского, стольника Михаила Львовича ПлещЪева, стольника МатвЪя Богдановича Милославского. Да того ж числа пожаловали великие государи в окольничие думнова дворянина Венедихта АндрЪевича Змеева да стольника Семена Ларионовича Милославского. Того ж числа в думные дворяне пожаловали Василья Лаврентьевича Пушечникова да Петра Савича Хитрова.

     Того ж году июня въ 26 день у великих государей стол был. Пожаловали великие государи в баяря Бариса Петровича Шереметева, князь Михаила Ивановича Лыкова, Бариса Гавриловича Юшкова. Того ж числа пожаловали великие государи и окольничие Василья Савича НарбЪкова, Тихона Никитича Стрешнева. Того ж числа в думные дворяне пожалованы Аврамъ Ивановичь Хитрова, в спалники пожалован Петръ Петрович Салтыков.

     Июня въ 27 день у великих государей стол был. В баяря пожалованы: князь АндрЪй Иванович Голицын, АлексЪй Петрович Салтыков, Иван ТимофЪевич Кондыревъ. В окольничие пожалованы: АндрЪй Васильевич Толстова, Богдан Федоровичь Полибин. В думные дворяне пожалованы: Иван Ивановичь Сухотин да Максим Исаевич Сунбуловъ.

     Июня въ 29 день у великих государей стол был. Пожаловали великие государи в баяря: князь Василья Петровича Прозоровскаго, Федора Прокофъевича Соковнина, князь Костентина Осиповича Щербатова. В окольничие пожалован Иван Федорович Пушкин. В думные дворяне пожалованы: Василей Данилович Мясной да Микита Савичь Хитрова.

     А которых баяр и думных стрельцы порубили и животы их, бая-рина Ивана Максимовича Языкова, АлексЪя да Михаила Лихачевых, думнова Лариона Иванова, думнова Аверкея Степанова, и иные животы многие, пойманы всЪ в Верхъ и иконы в Столовую полату переписаны и оценены самою дешевою ценою. И имали все стрельцы в цЪну. А иным мимо их никому ничево не продавали. И роспродано многое множество всяких животов. А приказаны тЪ животы опальные продавать баярину князь АндрЪю Ивановичю Хованскому.

     Июля въ 5 день приходили в город в Верхъ с невЪжством большимъ в Грановитую полату на собор к светЪйшему патриарху Иоакиму и ко властем и ко всему освещенному собору и к бояром поп Никита Пустосвятов, что преже сево бывал в Суздале

в соборной церкви, а был он в ссылке. А с ним приходили чернецы два приЪзжия невЪдомо откуды. Да к ним жа пристали многия стрельцы и иных чинов люди. А приходили в Верхъ в Грановитую полату, несли евангелие съ евангилисты и книги и налои. Прение у них было в Верху многое время о крестЪ как креститца. И с Верху пошли из Грановитой полаты золотою лЪсницею, несли евангелие и книги и налои.

     И пришли на Лобное мЪсто, и на Лобном мЪсте тот поп и чернецы евангелие чли и книги, собралося к ним множество народа. И были на Лобномъ мЪсте с час. И пошли с книгами и с налои на стоялые свои дворы за Яуские ворота. И после тово спустя с недЪлю попа Микиту Пустосвятова у Лобнова мЪста казнили, голову отсЪкли, а чернецов сослали в сылки невЪдомо куды за их плутость. И ото всево освЪщеннова собору преданы они, плуты, проклятию.

     Того ж году августа въ 4 день великие государи цари и великие князи Иоаннъ АлексЪевичь, Петръ АлексЪевичь всеа Великий и Малыя и БЪлыя Росии самодержцы пошли с Москвы в поход в село Коломенское. И в Коломенскомъ были немалое время.

     И ис Коломенскова пошли в походъ в село Воробьева, из Воробьева села в поход пошли в Воскресенское новое, что патриархъ Никон строил. А из Воскресенского не занимаючи Москвы объездными дорогами в поход пошли в Троецкой монастырь и жили многое время в Воздвиженском и в Троецком монастырЪ.

     А на МосквЪ в то время от стрельцовъ и от салдатов было волнение великое, владЪли всЪм Московским государством стрельцы, что хотЪли, то дЪлали. С какими государскими обиходы к великим государем х Троице пойдут, и они не пропущали, ворочали назад. И всЪми приказы около Московскаго государства по Земляному городу короулили накрЪпко и день и ночь, и по полым мЪстамъ подЪлали надолбы и рогатки поставили. И в слободах по большим проЪзжим улицам крЪпости учинили, опасались на себя приходу от великих государей ратных людей.

     И великие государи в то время ис Троецкого монастыря по городом розослали грамоты, указали быть вскоре в Троецкой монастырь ратным людем. И в Троецкой монастырь съехались множество ратных людей. А указано у ратных людей быть воеводам, каторые ратные люди были у великих государей. Воевода у них баярин князь Василей Васильевичь Голицын. Другой воевода с ратными людми в Переславле Залъском баярин князь Петръ Семенович Урусов. Третей воевода с ратными людми на Коломне боярин АлексЪй Семеновичь Шеин. Четвертой воевода с ратными людми на Резани баярин князь Михаила Иванович Лыков. И стояли ратные люди около Троецкого монастыря многое время и по городам, гдЪ которому указано быть. А великие государи были в то время в селЪ Воздвиженскомъ.

     ЛЪта 7191 (1682) -го сентября въ 16 день по указу великих государей царей и великихъ князей Иоанна АлексЪевича, Петра АлексЪевича всеа Великия и Малый и БЪлыя Росии самодержцевъ указано быть с Москвы в поход Воздвиженское баярину князь Ивану АндрЪевичю Хованскому да сыну ево боярину князь АндрЪю Ивановичи. И баярин князь Иван АндрЪевичь и сын ево князь АндрЪй Ивановичь в поход Воздвиженской поЪхали. А с ними поЪхали всякова люду человЪкъ с семьдесят. И на дороге стал баярин князь Иван АндрЪевичь на стану в селЪ ПушкинЪ у крестьянина на гумнЪ. А сынъ ево баяринъ АндрЪй Ивановичь поЪхал в деревню свою, от села Пушкина версты з двЪ. И приехали от великих государей из села Здвиженского баярин князь Михаила Ивановичь Лыков, а с ним многие люди служивые в село Пушкина и баярина князь Ивана АндрЪевича Хованского взяли и свезав, посадя на лошадь, поЪхали в деревню их за сыном ево за боярином за князь АндрЪем Ивановичам. И, в деревни его взяв, связали и посадили на лошадь и повезли в село Воздвиженское отца ево и ево, князь АндрЪя, к великим государем. А людей их, которые с ними были, ружье у них побрали и всЪх перевезав, оставили в ПушкинЪ, приказали старцу ихъ беречь, которому в ПушкинЪ приказано. А то село Пушкино.

     А в то время сынъ ево боярской князь Иван Ивановичь был в походе у великих государей Воздвиженском, и невЪдомо из бояр хто ему сказал, что по отца ево и по брата великие государи послали и хотят казнить. И он, князь Иван изо Здвиженского ушол не дорогою,— болотами и лесами — к Москве.

     А баяр князь Ивана АндрЪевича и сына ево баярина князь АндрЪя Ивановича привезли в село Воздвиженское и не водя ихъ на дворец к государем вышли все баяря, которые были с великими государи в походе, вынесши, чли имъ, баярину князь Ивану АндрЪевичи и сыну ево баярину князь АндрЪю Ивановичю, наказ. А в наказе написано, что он, баярин князь Иванъ АндрЪевичь и сынъ ево князь АндрЪй Ивановичь, великимъ государем изменили: приговорил он, баярин, князь Иван АндрЪевичь к себЪ ис стрельцов и ис посадцких людей девять человъкъ. А говорил имъ, чтоб они всЪх стрельцов и салдатов наговаривали; и хотЪл с стрельцами и с салдаты Московского государства БЪлой город запереть и рубить баяр Черкаских, Одоевских, Милославских, Голицыных и иные роды баярские. А сам он хотЪл на Московскомъ государствЪ быть царем, а сына своего баярина князь АндрЪя Ивановича хотЪл женить на царевне Софье. А великих государей царей хотЪл известь, а царицъ и царевенъ казнить. А стрельцом давать, иным баярство, иным окольничество, иным думное дворянство и хотЪл жаловать иных в стольники, иных в стряпчия, иных во дворяне московския, иных в жильцы. А доводили на нево, баярина, из ево ж приговору. И прочетчиим наказ, за вороты ответчи под гору недалеко. Тут и казнили боярина Ивана АндрЪевича и сына ево князь АндрЪя Ивановича Хованскихъ,— головы им отсекли, а тела их велъли схоронить на городбЪ.

     А сынъ ево, боярина князь Ивана АндрЪевича, князь Иван Ивановичь приехал к МосквЪ в ночи с воскресенья на понедельникъ сентября во 18 числе в шестом часу ночи и учинил тое вЪсть на МосквЪ стрельцом, что отца его баярина князь Ивана АндрЪевича и брата ево боярина князь АндрЪя Ивановича в селе Воздвиженском казнили.

     И стрельцы по ево вестям велЪли бить в набат у Спаских ворот в семом часу ночи. И взволновалися стрельцы всЪ приказы, хотЪли итить в село Воздвиженское с снарядом, с пушками и с мушкЪты, и с копъи, и з бердыши на великих государей. И думы были у стрельцов по всЪм приказам и раздумали, не пошли, итить поблюлись.

     Того ж году сентября въ день в селЪ Воздвиженском учинился всполох. Сказали великим государем, что стрельцы, всЪ приказы со многим снарядом на три дороги с Москвы идут на великих государей боем. И великие государи и государыни царицы и государыни царевны из села Воздвиженского поднялися совсЪм, поход свой учинили х Троице в монастырь. А которые вЪсти им, великим государем, учинились, и то пролгалось. И жили у Троицы в монастырЪ многое время.

     Того ж году октября въ 2 день по указу великих государей спальника князь Ивана Ивановича Хованского за приставом с Москвы повезли к великим государем х Троице. И от Троицы послан в ссылку в Сибирь.

     Того ж году октября въ день князь Иванову жену Ивановича Хованского с Москвы повезли в ссылку в телЪге и под сЪрою полстью; за нею идучи боярские боярыни, которые ее провожали, выли голосами и проводя еЪ воротились.

     Того ж году октября въ день великие государи цари и государыни царицы и царевны ис Троецкого монастыря пришли под Москву в село АлексЪевское и хотЪли итить в Коломенское.

     Того ж месяца октября въ день святЪйший патриархъ Иоакимъ Московский и всеа Русии с Москвы пошол к великим государям и к государыням царицам и к государыням царевнам в село АлексЪевское и бил челом ото всево Московскаго государства великимъ государем и государыням царицам и государыням царевнам, чтоб они, великие государи, шли к МосквЪ на свой царской престол и имъ, великим государем, известил, что на Московском государствЪ все, дал богъ, смирно и тихо.

     Того ж году ноября въ 2 день по указу великих государей перед их приходом к МосквЪ что здЪлали стрельцы всЪми приказы столпъ каменной у Лобнова мЪста, и по государскому указу сломали до пошвы; и камень, в чом здЪлан былъ, тово ж дни с площади от Лобнова мЪста свожен к Земскому приказу.

     Того ж месяца ноября въ 3 день в осмом часу дни пришли к МосквЪ ис села АлексЪевского великие государи и государыни царицы и царевны. А шли в Москву строем: наперед ихъ, государей, шол полкъ баярина князь Василья Васильевича Голицына.

     Того ж месяца ноября въ 26 день в четвертом часу дни в обЪдни волею божиею загорЪлися царския хоромы царя Петра АлексЪевича. И погорЪли царицыны и царевнины хоромы всЪ. И казны множество згорЪло, потому как загорелась, в то время всЪ были у обЪдни. И на соборной апостольской церкви кровля вся згорЪла. И киот над полуденными дверьми, над богородицею згорЪл, осталась только половина киота. И на церкви московских чюдотворцов, и на патриаршей Крестовой полате, и на обоих сЪнех у Крестовой кровли погорЪли. А у патриарших келей кровли сломали, а кельи цЪлы.

     Того ж году декабря въ 27 день приходили стрельцы в город перед Красная крыльцо Павлава приказу сына Бахина и принесли с собою плахи и топоры. И положили перед Красным крыльцом плахи и топоры, и сами выборные тово приказу легли на плахи, а иные на земли. И доложили о том великимъ государем. И приходил к ним с Верху от великих государей думной дьякъ Стрелецкого приказу Федор Левонтьев сынъ Щекловитов и спрашивал стрельцов, что они пришли и с какою виною. И стрельцы сказали: «Сказывают де великим государем, что мы бунт заводим и от нас де бунту и заводу никакова нЪт, чтоб де о том великие государи указали розыскать: будет де какой от нас бунтъ или завод объявитца, велите де, великие государи, нас казнить всЪхъ». И думной пошол в Верхъ к великим государем, и долго ево не было. А к стрельцам в то время ис под Грановитой полаты полковник их вышел Павел Бахин и стрельцам плахи и тапоры велЪл перенесть перед Грановитую полату перед окошки. И полегли так же. И сошли с Верху к ним от великих государей окольничей Веденихтъ АндрЪевичь Змеев, а с ним сошел тот жа думной дьякъ.