СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ - один из самых значительных в художественном отношении памятников древнерусской литературы, датируемый большинством исследователей концом XII в. С. дошло до нового времени в единственном списке (предположительно XVI в.) в составе сборника-конволюта XVII в. (см.: Творогов О. В. К вопросу о датировке Мусин-Пушкинского сборника со "Словом о полку Игореве"// ТОДРЛ.- 1976.-Т. 31.-С. 137-164). Не позднее 1792 г. этот сборник оказался в коллекции известного собирателя древнерусских рукописей А. И. Мусина-Пушкина и сразу привлек к себе внимание медиевистов. В 1800 г. стараниями А. И. Мусина-Пушкина, Н. Н. Бантыша-Каменского и А. Ф. Малиновского С. было издано, а в 1812 г. единственный список С. сгорел во время московского пожара. Изданный текст имеет многочисленные орфографические расхождения с текстом копии, сделанной со списка С. в конце XVIII в. для Екатерины II. Ученые полагают, что издатели точнее копииста передали оригинал С., но реконструировать орфографию последнего со всей точностью не представляется возможным.

     В основе сюжета С. лежит история неудачного похода на половцев весной 1185 г. четырех русских князей во главе с князем Новгорода-Северского Игорем Святославичем. Однако С. - не повествование об этом походе, а публицистический и одновременно глубоко лирический отклик на него как на событие, дающее повод для рассуждений о трагических последствиях политической разобщенности русских князей, их междоусобиц. Сам поход Игоря с его печальными результатами предстает в изображении автора С. как одно из проявлений этой разобщенности, вина за которую (а следовательно, в какой-то мере и за поход Игоря) лежит на всех русских князьях. Политический идеал автора С. - сильная и авторитетная власть киевского князя, которая скрепила бы единство Руси, обуздала произвол мелких князей. Не случайно великого князя Святослава автор С. изображает, идеализируя, как мудрого, грозного правителя и посвящает ему центральную часть произведения. "Злато слово" Святослава не случайно сливается с обращением автора С. к русским князьям, содержащим призыв к единству и совместной обороне Русской земли. Тем самым автор С. как бы вкладывает этот призыв в уста киевского князя Святослава, изображая его объединителем всех русских князей, координатором их совместных военных действий против врагов.

     Общепринятого определения жанра С. пока нет. Ведется спор даже относительно того, является С. литературным памятником или это записанное произведение устного творчества. Сам автор в заглавии называет свое сочинение "словом" а далее именует его также песнью и повестью. И действительно, в тексте С. мы слышим то песню-славу курянам-кметям, созданную от лица Бояна в традициях дружинной поэзии, то плач-заклинание Ярославны, созданный по образцу народных женских плачей, то "слово" - страстную речь оратора, обращающегося к князьям, то горестное и глубоко лирическое повествование о походе Игоря. Используя традиции разных жанров автор С. создает лиро-эпическое произведение, поэму в которой по законам этого жанра сюжетное повествование ведется через восприятие и непосредственную оценку повествователя, звучащую в лирических отступлениях и эмоциональных восклицаниях-рефренах. С., без сомнения авторское, личностное произведение. Об этом свидетельствует не только активная авторская позиция, но и многое другое. В частности в С. использованы поэтические особенности разных жанров, и не только фольклорных, что недопустимо в устном народном творчестве. Совершенство художественной формы, отточенность выражений дают основание полагать, что С. если и исполнялось устно, было записано также и распространялось письменно.

     Композиция С. в высшей степени продуманная и стройная, в ее основе лежит принцип переплетения триад, характерный и для литературных произведений Киевской Руси "слов" посланий и т.п. Внешнюю триаду композиции С. составляют: зачин, основная часть, концовка. Основная часть в свою очередь, тоже трехчленна: повествование о походе Игоря и его последствиях для Руси, прерываемое тремя авторскими отступлениями, центральный фрагмент, посвященный Святославу (сон Святослава, его толкование боярами "злато слово" Святослава, сливающееся с авторским обращением к князьям) и заключительный фрагмент связанный с возвращением Игоря из плена (плач-заклинание Ярославны, вызывающей Игоря с "того света" бегство Игоря, погоня Гзака и Кончака). Нетрудно заметить что каждый из моментов основной части также состоит из трех эпизодов. Отдельные сцены С. относительно самостоятельные, искусно сплетены автором в единое целое. Композиционными скрепами между ними служат, в частности, различного рода повторы, на которые первой обратила внимание Н. С. Демкова (см Повторы в "Слове о полку Игореве" К изучению композиции памятника // Русская и грузинская средневековые литературы: Сб. ст.-Л., 1979-С. 59-73). О художества целостности С. см. Лихачев Д. С. "Слово о полку Игореве" как художественное целое // Альманах библиофила. М. 1986-Вып. 21. Слово о полку Игореве. 800 лет - С. 268-292).

     Стиль С. можно отождествить со стилем, называемым Цицероном в трактатах по ораторскому искусству "изящным", в отличие от "простого" и "высокого". Рассчитанный на подготовленного читателя любителя поэтических красот, он основан на игре со словом, для него характерны многочисленные "переносные и замененные выражения" - метафоры и символы что делает речь иносказательной и загадочной. В XII в. стиль этот был характерен для поэзии многих народов как в Европе так и на Востоке. А. Чернов сопоставляет стиль С. с "темным стилем" трубадуров, "магической темнотой" скальдов, "затрудненным языком" Низами (см. Чернов А. Слово о золотом слове. М., 1985 С. 25).

     Художественные средства автор С. черпает во-первых, из устного народного творчества (фольклорные образы символы постоянные эпитеты прием отрицательного параллелизма и т. п.), видоизменяя и обогащая традиционную топику устного народного творчества (см. об этом Адрианова-Перетц В.П. "Слово о полку Игореве" и русская народная поэзия//ИОЛЯ. - М., 1950- Т. 9 вып. 6-С. 409-418). В С. широко используется также символика образность и фразеология, связанные с феодальными отношениями и дружинным бытом (см. Лихачев Д.С. Устные истоки художественной системы "Слова" // Слово о полку Игореве. Сб. исслед. и статей - М., Л., 1950 - С. 53-92).

     Отличительной чертой поэтики С. является использование в нем символики и образности, основанной на языческом мировосприятии. Автор использует в качестве поэтических символов имена языческих божеств (Даждьбога, Стрибога, Хорса, Велеса) и мифологических персонажей (Дива, Карны и Жли, Девы-Обиды и др.). То, что имена языческих божеств играют в С. именно поэтическую роль и вовсе не отражают языческого мировоззрения автора доказывается настоичивым противопоставлением в поэме христиан и "поганых", т. е. язычников, призывами автора к князьям встать на защиту христиан от "поганых", невозможные в устах человека, хотя бы отчасти оставшегося язычником. Таким образом говорить о "двоеверии" в С. вряд ли есть основания. Возможность использования автором-христианином языческих представлений и образности как поэтических средств доказывается, в частности, аналогичной ситуацией в скальдической поэзии: скальды, принявшие христианство, долго использовали художественные приемы старой, дохристианской поэтики, в том числе и мифологическую образность.

     Связью поэтики С. с языческим мировоззрением объясняется и особая роль природы в произведении. Следуя поэтически анимистическим представлениям язычников, автор С. одушевляет природу, целиком втягивает ее в события. Не только животные и птицы наделены способностью к чувствам, предсказаниям, действиям, но и реки, травы, деревья, которые то враждебны к человеку, то сочувствуют и помогают ему. Природа в С. - эмоциональный, музыкальный фон произведения, влияющий на наше отношение к происходящему, делающий повествование лиричным и взволнованным.

     Характерной особенностью С. является его ритмичность. Не раз делались попытки разложить текст С. на стихи, найти в нем тот или иной стихотворный размер. Однако все эти попытки были неудачны. Ритм С. особый, постоянно меняющийся, в зависимости от того, о чем идет речь. Как пишет Д. С. Лихачев, в С. мы находим то тревожный ритм, превосходно передающий волнение Игоря перед бегством, то ритм большого свободного дыхания народного плача в обращениях Ярославны к солнцу, ветру, Днепру, то бодрый и энергичный ритм мчащегося войска в описании кметей Всеволода буй-тура (Лихачев Д. С. Ритм "Слова о полку Игореве" // Лихачев Д. С. Слово о полку Игореве: Ист.-лит. очерк.-2-е изд., доп - М.; Л., 1955 - С. 135-139). Ритмичность С. создается особым синтаксическим построением фраз, а также различного рода повторами, единоначатиями, приемом синтаксического параллелизма и т.д. (см. Стеллецкий В. И. К вопросу о ритмическом строе "Слова о полку Игореве" // Рус.- лит. - 1964.-№ 4 - С. 27-40).

Высокие художественные достоинства С. дают возможность с абсолютной уверенностью говорить о его авторе как о профессиональном поэте, книжнике обладающем большим литературным талантом, хорошо знающем книжные памятники своего времени (в частности, летописи, на которые он опирается, повествуя о походе Игоря и событиях XI в.), а также народную и дружинную поэзию. Он прекрасно осведомлен в политической обстановке описываемого времени, в родовых связях князей, в военных вопросах своего времени. Все это указывает на то, что автор С. - один из придворный риторов, книжников и поэтов, которые, как правило, являлись одновременно советниками (думцами) князя, выполняли посольские поручения, будучи членами старшей дружины.

     В последнее время стала популярной точка зрения, высказанная еще Е. В. Барсовым, согласно которой автор С. - княжеский дружинный певец, подобный Бояну. Однако автора С. и Бояна можно сравнивать лишь в том отношении, что оба они входили в ближайшее окружение князя как люди, профессионально владеющие искусством слова. Что же касается творчества, то оно у Бояна и автора С. различно в стадиальном отношении. Сам автор С. подчеркивает в зачине существенное отличие своего произведения от песен Бояна. Более того, он полемизирует с ним, а в его лице со всей школой дружинной поэзии, с ее тематической заданностью и однозначностью (либо слава, либо хула), субъективным отражением действительности, бравурностью и трафаретностью выражений (см. об этом: Соколова Л. В. Зачин в "Слове о полку Игореве" // Исследования "Слова о полку Игореве" - С. 65-74).

     В литературе по С. не раз предпринимались попытки назвать имя автора С., отождествить его с определенным историческим лицом, известным по историческим источникам конца XII-нач. XIII в , но ни одна из точек зрения не может считаться доказанной. Свод высказанных предположений и их критический анализ см. в ст.: Дмитриев Л. А. Автор "Слова о полку Игореве" // Словарь книжников.- Вып 1 - С 16-32.

Точная дата написания С. нам неизвестна. Большинство исследователей, исходя из текста С., уверенно датируют его временем от 1185 г. до конца XII в. (подробнее о датировке С. см. в ст.: Дмитриев Л. А. Автор "Слова о полку Игореве"-С. 18-21). Существует, однако, "скептическая" точка зрения на С., представители которой отрицают древность памятника. Впервые эту точку зрения высказали представители русской исторической науки 1-й пол. XIX в., в частности, М. Т. Каченовский, которые полагали, что С. - подделка под древний памятник, созданная в XVIII в. Открытие "Задонщины", написанной не позднее XV в, казалось бы, опровергло мнение скептиков, поскольку ее текст основан на тексте С. Однако в 1890 г. французский исследователь Л. Леже высказал предположение, что не "Задонщина" подражала С., а, наоборот, С. создано на основе "Задонщины". Эта точка зрения, которую поддержали А. Мазон и А. А. Зимин, основывалась на том, что С. имеет большее сходство не со старшим в хронологическом отношении Кирилло-Белозерским списком "Задонщины", а с более поздними. Но, как показала Р. П. Дмитриева, более ранний по времени написания Кирилло-Белозерский список (XV в.) содержит вторичный текст, являющийся индивидуальной обработкой Ефросина, книгописца Кирилло-Белозерского монастыря, сходной с его обработками других произведений древнерусской литературы (см. статьи Р. П. Дмитриевой в кн. "Слово о полку Игореве" и памятники куликовского цикла. -С. 199-263, 264-291) В первичности С. по отношению к "Задонщине" убеждает, кроме того, сопоставление художественных особенностей того и другого произведения.

     "Задонщина" представляет собой ученическое и не всегда умелое следование за своим совершенным в художественном отношении оригиналом. Полемика по поводу времени написания С. способствовала появлению ряда исследований, в которых было показано, что С. по своей лексике, грамматическому строю, стилю, приемам поэтической образности принадлежит литературе Киевской Руси и типологически связано с современными ему западноевропейскими произведениями (см., например: Адрианова-Перетц В. П. "Слово о полку Игореве" и памятники русской литературы XI-XIII вв.-Л, 1962; Робинсон А.Н. "Слово о полку Игореве" в поэтическом контексте мирового средневековья // ВЛ. - 1985 - № 6.- С. 118- 139).

     В тексте С. до сих пор остаются так называемые "темные места". Одни из них содержат слишком туманные намеки на те или иные исторические события и связанных с ними князей, другие - на неизвестные нам языческие обряды или действия мифических существ, поверья о которых не сохранились (Див, Карна, Жля, Дева-Обида). Непонятны некоторые термины, слова, фразеологические обороты. В отдельных случаях нет даже общепринятого словораздела текста (например, спорят, как читать: "Дебрь Кисаня" или "дебрьски сани"? "Ростре на кусту" или "рострена к устью"? "Стрикусы" или "с три кусы"? и т.д.). Число "темных мест" постоянно сокращается благодаря совместным усилиям исследователей разных специальностей: историков, лингвистов, географов, этнографов, биологов, специалистов по военному делу и др. Результаты их исследований обобщаются в комментариях к тексту С. (см., например, исторический и географический комментарий к С., написанный Д. С. Лихачевым для издания 1950 г. в серии "Лит. памятники", а также комментарий к тексту С. в изданиях для школы 1954 (1978 г.), написанный Д. С. Лихачевым, и 1965 г., написанный В. И. Стеллецким). С. самое известное и популярное произведение древнерусской литературы. Число его переводов на русский язык близится к ста, существуют переводы этого памятника на многие европейские и азиатские языки. По мотивам С. созданы опера А. Бородина "Князь Игорь", балет Б. Тищенко "Ярославна", написано несколько пьес и сценариев.

     Сведения о литературе, посвященной С., его изданиях и переводах см. в библиографических трудах: Слово о полку Игореве: Библиография изданий, переводов, исследований / Сост. В. П. Адрианова-Перетц.- М.; Л., 1940; Слово о полку Игореве: Библиографический указатель / Сост. О. В. Данилова, Е. Д. Поплавская, И. С. Романченко; Под ред. С. К. Шамбинаго.- М., 1940; Слово о полку Игореве: Библиография изданий, переводов и исследований. 1938-1954 / Сост. Л. А. Дмитриев,-М.; Л., 1955; Головенченко Ф. М. Слово о полку Игореве: Историко-литературный и библиографический очерк.-М., 1955; Творогов О. В. Слово о полку Игореве: Краткая тематическая библиография // Исследования "Слова о полку Игореве".-Л., 1986.- С. 248-265; Слово о полку Игореве: Библиографический указатель (1968- 1987 годы). Издания, переводы, исследования на русском, украинском и белорусском языках / Сост. Н. Ф. Дробленкова, Л. В. Соколова, Ю. В. Пелешенко, Л. И. Зарембо.-Л., 1991.

     Изд.: Слово о полку Игореве / Под ред. В. П. Адриановой-Перетц.- М.; Л., 1950 (сер. "Лит. памятники"); Слово о полку Игореве/ Вступ. ст., ред. текста, дословн. и объяснит, пер. с древнерус., примеч. Д. С. Лихачева.- М., 1954; 7-е изд.-М., 1978 (Школьная б-ка); Слово о полку Игореве: Древнерусский текст и переводы / Вступ. ст., ред. текстов, прозаич. и поэтич. пер,, примеч. к древнерус. тексту и словарь В. И. Стеллецкого.- М., 1965: Слово о полку Игореве / Вступ. ст. Д. С. Лихачева; Сост. и подгот. текстов Л. А. Дмитриева и Д. С. Лихачева; Примеч. О. В. Творогова и Л. А. Дмитриева.- Л.. 1967; Слово о полку Игореве / Вступ. статьи Д. С. Лихачева и Л. А. Дмитриева; Сост. Л.А.Дмитриева, Д.С.Лихачева, О. В. Творогова; Реконстр. древнерус. текста и комм. Н. А. Мещерского и А. А. Бурыкина; Подгот. текстов и примеч. Л. А. Дмитриева.- Л., 1985 (Б-ка поэта. Большая серия, 3-е изд.); Слово о полку Игореве: Древнерусский текст, переводы и переложения. Поэтические вариации / Вступ. ст. Д.С.Лихачева: Ст.., сост. и подг. текста Л.А.Дмитриева; Комм. Л.А.Дмитриева и О. В. Творогова.-М,, 1986; Слово о полку Игореве / Вступ. ст. и подг. древнерус. текста Д.Лихачева: Сост., ст. и комм. Л.Дмитриева.- М., 1987 (Классики и современники); Слово о полку Игореве.-Л., 1990 (Б-ка поэта. Малая серия, 4-е изд.).

     Лит.: Барсов Б. В. "Слово о полку Игореве" как художественный памятник Киевской дружинной Руси.-М., 1887.-Т. 1-2: М.. 1889.-Т. 3; Еремин И. П. "Слово о полку Игореве" как памятник политического красноречия Киевской Руси //Слово о полку Игореве: Сб. исслед и статей.- М.: Л., 1950.- С. 93-129: Лихачев Д.С. Исторический и политический кругозор автора "Слова о полку Игореве" // Там же.- С. 5-52 2) "Слово о полку Игореве" и культура его воремени.- Л., 1978; 2-е изд. доп.- Л.- 1985; Дмитриев Л. А. 1) История первого издания "Слова о полку Игореве": Материалы и исследования.-М., Л.- 1960; 2) Автор "Слова о полку Игореве" //И Словарь книжников.- Вып. 1.- С. 16-32; "Слово о полку Игореве" - памятник XII в.- М.; Л.- 1962; Словарь-справочник "Слова о полку Игориве" / Сост. В. Л. Виноградова.- М.; Л., 1965 -Вып. 1 (А-Г); Л., 1967.-Вып. 2 (Д.-Копье); Л., 1969.-Вып. 3 (Корабль-Нынешний); Л.- 1973.- Вып. 4.(О - П): Л., 1978.- Вып. 5 (Р-С); Л., 1984.-Вып. 6 (Т - Я и Дополнения); "Слово о полку Игореве" и памятники Куликовского цикла: К вопросу о времени написания "Слова".- М.; Л., 1966: Адрианова-Перетц В. П. "Слово о полку Игореве" и памятники русской литературы XI-XIII вв.-Л., 1962; Рыбаков Б. А. 1) Русские летописцы и автор "Слова о полку Игореве".- М., 1972: 2) Петр Бориславич. -М., 1991: "Слово о полку Игореве" и памятники древнерусской литературы.- Л., 1976 (ТОДРЛ.- Т. 31); Слово о полку Игореве: Памятники литературы и искусства XI-XVIII вв.-М.-1978; Демкова Н. С. Проблемы изучения "Слова о полку Игореве" // Чтения по древнерусской литературе.-Ереван, 1980; Гаспаров Д. Поэтика "Слова о полку Игореве".- Wien, 1984; "Слово о полку Игореве" и его время.- М., 1986; Исследования "Слова о полку Игореве".-Л., 1986; Творогов О. В. Слово о полку Игореве //Словарь книжников.-Вып. 1.-С. 435-437; Слово о полку Игореве: Комплексные исследования,- М., 1988.-М.,1988.

Л. В. Соколова