КАЗАНСКАЯ ИСТОРИЯ — одно из самых интересных и значительных историко-публицистических сочинений русской литературы второй половины XVI в., представляющее собой беллетризованный рассказ о трехвековой истории русско-татарских отношений со времен образования Золотой Орды до завоевания в 1552 г. Иваном IV Васильевичем отпочковавшегося от нее в сер. XV в. Казанского ханства. К. И. пользовалась на Руси большой популярностью и дошла до нас в большом количестве списков (более 200), самые ранние из которых относятся к нач. XVII в.

     Неизвестный автор К. И., согласно автобиографической справке, содержащейся в начале произведения, двадцать лет прожил в Казани при дворе казанских ханов как русский пленник, принявший мусульманство, и лишь во время взятия Казани вышел из города и поступил на службу к Ивану Грозному. Возможно, находясь в Казани, он выполнял тайное задание русского правительства.

     К. И. выделяется среди современных ей историко-публицистических сочинений своим художественным своеобразием: сложным, хорошо разработанным сюжетом, причудливым переплетением различных стилей повествования, использованием художественных достижений едва ли не всех жанров, известных на Руси к сер. XVI в., активным насыщением повествования беллетристическим вымыслом.

     Вместе с тем К. И. — произведение остропублицистическое. Написанная в годы обострения отношений Грозного с феодальной знатью (1564—1565), она отразила в трактовке исторических событий политическую борьбу 60-х гг. XVI в., в которой автор последовательно стоит на стороне Ивана Грозного. Это, привело к намеренному искажению в К. И. целого ряда исторических фактов (замалчивается важная роль в казанской победе некоторых уже попавших в опалу воевод — участников взятия Казани, введены разряды войск времени Ливонской войны, когда Грозный активно покровительствовал татарским царевичам, перешедшим к нему на службу после завоевания Казани, и др.).

     Однако свободное обращение автора К. И. с многочисленными источниками имело и чисто художественные причины: оно позволяло связать отдельные исторические факты в единый телеологический (целенаправленный) сюжет, заинтересовать читателя перипетиями военных кампаний и человеческих судеб.

     В основу своего произведения автор К. И. положил основные идеи, определившие тот угол зрения, под которым ведется повествование: мысль об исторической справедливости и предопределенности божественным промыслом завоевания русскими Казанской земли, о первостепенном значении личных заслуг Ивана IV в казанской победе. Для раскрытия этих официозных идей автор К. И. нашел новые, чисто беллетристические средства, создав яркое и увлекательное сочинение, убеждавшее читателей не столько авторскими сентенциями, сколько самим ходом повествования.

     Стремясь создать ретроспективный фон для политических и военных успехов Ивана Грозного, находящихся в центре внимания автора, он предваряет рассказ о походе 1552 г. на Казань обширной предысторией русско-казанских отношений. В этой первой части К. И. (главы 1—50) повествование попеременно ведется по трем разным сюжетным линиям. Первая развивает историю Казанского царства (главы об основании Казани сначала преемником Батыя легендарным царем Саином, затем ордынским ханом Улу-Ахметом, о правлении в Казани его сына Мамотяка, а после него попеременно московских и крымских ставленников — Махмет-Амина, Шигалея, Геналея, Сахыб-Гирея и Сафа-Гирея, жены последнего Сумбеки и ее любовника улана Кощака); вторая прослеживает наиболее важные моменты русской истории с XIII до сер. XVI в. (главы о восстановлении русских городов после Батыева нашествия великим князем Владимирским Ярославом Всеволодовичем, о правлении великих князей московских — Василия Дмитриевича, Василия II, Ивана III, его сына Василия Ивановича, о приходе к власти Ивана Грозного); третья воссоздает историю русско-казанских дипломатических и военных отношений (рассказы о набегах на Русь первых казанских ханов Улу-Ахмета и Мамотяка, о взятии Казани в 1487 г. войсками Ивана III, трех походах на Казань в правление Василия III в 1508, 1524 и 1530 гг. и двух первых походах, организованных Иваном Грозным в 1545 и 1550 гг., о строительстве Свияжска вблизи Казани, о пленении казанской царицы Сумбеки и ее отправке в Москву).

     Благодаря такому построению сюжета автору К. И. удалось к началу повествования о победоносном походе Ивана Грозного на Казань расставить в своей повести все необходимые акценты: показать страдания русского народа от беспощадных набегов казанцев, создать образ Казани как “змеиного гнезда”, напитавшегося русской кровью, на ряде примеров показать “жестокосердие” казанцев, их лукавство и лицемерие, сочетавшиеся со странной их “слепотой”, недальновидностью. С другой стороны, автору удалось также показать и преступную безответственность русской княжеско-боярской военной элиты, своей бесталанностью и трусостью зачеркнувшей результаты нескольких военных операций против Казани. Наконец, ему удалось подвести читателя к провиденциальной идее богоизбранности Ивана Грозного, создав галерею образов его предшественников, которым не удалось одержать победу над коварным ханством, так как Бог “приберег” славу победителя для своего избранника — первого венчанного на царство московского самодержца.

     В композиционной структуре второй части К. И. (главы 51—100), развивающей круг идей первой, выделяются 6 повествовательных фрагментов, границы между которыми “маркированы” эпизодами мирных переговоров Ивана Грозного с казанцами, повторяющимися в начале описания каждого нового этапа осады Казани. Все описанные в этой части повествования события включаются в три сюжетные линии, одна из которых прослеживает попытки Ивана Грозного предотвратить кровопролитие в Казани, другая рисует ход осады города, третью составляют эпизоды провиденциального характера. Указанные сюжетные линии находятся в тексте К. И. в сложном переплетении и составляют единое сюжетное целое.

     Существенно отличается от созданных в предшествующих историке-публицистических произведениях XVI в. и образ Ивана Грозного, сближающийся в К. И. с фольклорным: подобно историческим песням, легендам и сказкам, создающим образ справедливого царя — народного заступника, К. И. изображает Ивана Грозного всегда уважительно и заботливо относящимся к народу, “потом и кровью” которого была завоевана победа над Казанью. Близка к фольклорной и позиция автора К. И. по отношению к боярам и воеводам: в исторических песнях и преданиях они также обычно характеризуются как жадные, корыстолюбивые, трусливые, способные на клевету и предательство.

     Автор К. И. адресовал свой труд широкому кругу читателей: простым воинам, которых он хотел своим произведением отвлечь от скорби по погибшим в казанской войне русским людям, их отцам, братьям, сыновьям. В этой демократической открытости К. И. для читателя, непосредственной обращенности к нему — еще одна грань, отделяющая К. И. от предшествующего историко-публицистического повествования.

     Изд.: История о Казанском царстве (Казанский летописец) / Подг. Г. 3. Кунцевичем // ПСРЛ.— 1903.— Т. 19; Казанская история / Подг. текста, вступ. ст. и примеч. Г. Н. Моисеевой.—М.; Л., 1954; Казанская история/ Подг. текста и перевод Т. Ф. Волковой; Комм. Т. Ф. Волковой и И. А. Евсеевой // ПЛДР: Середина XVI века.— М., 1985.— С. 300—565, 601—624; Казанская история / Перевод и комм. Т. Ф. Волковой // За землю Русскую! Древнерусские воинские повести,— Челябинск, 1991.— С. 149—532.

     Лит.: Орлов А. С.; 1) Героические темы древней русской литературы — М.; Л., 1945.— С. 113—140; 2) Казанский летописец//История русской литературы.—М.; Л., 1946.—Т. 2, ч. 1.— С. 460—470; Моисеева Г. Н. 1) Автор “Казанской истории” // ТОДРЛ.— 1953.— Т. 9.— С. 266—288; 2) Казанская царица Сююн-Бике и Сумбека “Казанской истории” // ТОДРЛ.— 1956.—Т. 12.—С. 174—187; Волкова Т. Ф.; 1) Работа автора “Казанской истории” над сюжетом повествования об осаде и взятии Казани // ТОДРЛ.—1985.—Т. 39.—С. 308—322; 2) Казанская история // Словарь книжников.— Вып. 2, ч. 1.— С. 450—458; Дубровина Л. А. “История о Казанском царстве” (“Казанский летописец””; Списки и классификация текстов.— Киев, 1989.

Т. Ф. Волкова